Оглавление
Таня Савичева, 11 лет
Фото: ТАСС
Дневник ленинградской школьницы Тани Савичевой – это, пожалуй, самая известная детская летопись войны, которая уместилась всего на девяти страницах.
Когда фашистская Германия напала на Советский Союз, Тане было 11 лет. Она родилась в селе Дворищи под Гдовом, но, как и ее братья и сестры, выросла в Ленинграде. Семья Тани была многодетной: она была пятым и самым младшим ребенком в семье. У неё было две сестры – Женя и Нина, и два брата – Леонид «Лёка» и Миша. Отец семейства, Николай Родионович Савичев, был состоятельным человеком: в Ленинграде ему принадлежали пекарня, булочная-кондитерская и даже кинотеатр. Однако в 1935 году Савичева как нэпмана лишили всего имущества и выселили за 101-й километр. Спустя год Николай Родионович умер от рака. Его семье, несмотря на потерю кормильца, удалось вернуться в Ленинград.
22 июня 1941 года у танинной бабушки был день рождения. Утром девочка вручила ей подарок, а уже вскоре по радио объявили о начале войны. Савичевы стали активно помогать Красной армии, и даже маленькая Таня не оставалась в стороне – собирала бутылки для зажигательных смесей. Но потом в город пришла блокада, а за ней – голод и смерть.
Как-то раз Таня обнаружила дома записную книжку Нины, которую ей подарил Леня. Часть книжки была занята записями о различных задвижках, вентилях, клапанах и прочей арматуре для котлов (Нина, как и Женя, работала на Невском машиностроительном заводе имени Ленина), а другая половина с алфавитом для записи телефонных номеров и адресов оставалась свободной. В этой книжке Таня впоследствии и вела свой блокадный дневник.
Вскоре там появилась первая запись под буквой «Ж»: «Женя умерла 28 дек в 12.00 час утра 1941 г.» (пунктуация и орфография автора здесь и далее сохранены – прим. ред.). Старшая дочь Савичевых, несмотря на голод и сильное истощение, до последнего дня продолжала трудиться на заводе и сдавать кровь для раненых. Вскоре после нее с работы не вернулась Нина, но в этот раз Таня не стала ничего записывать в дневнике – она верила, что сестра жива. Нина действительно выжила: ее с другими работниками завода в спешке эвакуировали из города прямо с работы. Но Таня этого уже не узнала.
Страшные записи продолжали появляться одна за другой«Б»: Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г.
«Л»: Лека умер 17 марта в 5 час утра в 1942 г.
Дядя Леша 10 мая в 4 ч дня 1942 г.
«М»: Мама в 13 мая в 7.30 час утра 1942 г.
Судя по всему, после смерти мамы Таня потеряла надежду на то, что Нина и ее брат Михаил, пропавший без вести, когда-нибудь вернутся живыми. Последние записи в ее дневнике располагались под буквами «С», «У» и «О».
Таня написала:
«Савичевы умерли».
«Умерли все».
«Осталась одна Таня».
Через пару лет не осталось и самой Тани. Измученная дистрофией, цингой и туберкулезом, 1 июля 1944 года девочка тихо умерла в доме инвалидов в Горьковской области, уже будучи в эвакуации. Дневник Тани Савичевой после ее смерти нашла вернувшаяся в Ленинград Нина. Сегодня девять листочков, исписанных карандашом, хранятся в Государственном музее истории Санкт-Петербурга, а их содержимое известно во многих странах и продолжает напоминать нам об ужасах войны.
Фото: ТАСС
Зарубки на память
Танин дневник – мартиролог обычной ленинградской семьи, почти поголовно оставшейся в мёрзлых братских могилах на кладбищах великого города Ленинграда, – мог бы фигурировать в качестве одного из свидетельств преступлений нацистов на Нюрнбергском процессе. Какие ещё доказательства – серьёзные, взрослые, основательные – могут быть красноречивее детских строчек, выведенных в адресной книжке старшей сестры Нины, её же карандашом для подводки глаз, замёрзшими руками. Строчек-памятников – ибо отдельной могилы уже никому не доставалось, а ещё одна старшая сестра Тани, Женя, умершая первой, перед смертью просила только об одном: «Достаньте гроб, боюсь, земля попадёт в глаза». Строчек – зарубок на память. Строчек, в которые оставалось добавить только последнее, своё имя… Этот дневник для автора был хроникой. И много больше он – для нас. Нет, не символ. Но предостережение: «Женя умерла 28 дек в 12.00 часов утра 1941 г. Бабушка умерла 25 янв 3 часа дня 1942. Лека умер 17 марта в 5 час утра 1942. Дядя Вася умер 13 апр в 2 часа ночи 1942 г. Дядя Леша 10 мая в 4 часа дня 1942. Мама 13 мая в 7.30 утра 1942 г. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня».
Таня Савичева со своей старшей сестрой Ниной. Фото: Public Domain
Савичевы, умершие все, были семьёй «лишенца», «раскулаченного» нэпмана: отец Тани до войны держал маленький кинотеатр «Правда» и булочную, а вскоре после того, как его лишили положения в обществе (дети не имели права поступать в институты, вступать в комсомол), умер от рака. В блокаду семья вступала без отца. Быстро забылись довоенные годы: как ездили гулять «на Острова» по выходным, как самую младшую, Таню, клали в бельевую корзину, ставили её на стол под рыжим абажуром, а вокруг усаживалась вся семья… Теперь Женя сдавала кровь для раненых, Нина рыла окопы, мама шила форму для солдат, бабушка недоедала, экономя свой кусок для внуков, а брат Лека и оба дяди пошли записываться на фронт (их не взяли). После Жени умерла бабушка – и завещала как можно дольше её не хоронить, чтобы живые могли получать хлебный паёк по её карточке: «Вы не бойтесь, я тихонечко полежу». Соседи съели кота, Савичевы поклялись: своего Барсика не съедят. Через неделю он пропал – съели другие. За 2 буханки хлеба мама нашла гроб для Жени. Последней умерла мама, до мая 1942-го на одной силе духа державшаяся в своём прозрачном теле… В последние дни Таня выменяла на какие-то домашние сокровища головку лука, пыталась накормить им маму, погибающую от цинги, но мама уже не могла есть.
Одна из немногих сохранившихся фотографий Тани Савичевой (1933 — 1944 г. г.), которую держат оставшиеся в живых родная сестра Тани — Нина Савичева и брат Михаил. Фото: РИА Новости/ Рудольф Кучеров
Таня Савичева: начало биографии
Таня родилась в дружной многодетной семье, у нее было 2 старших брата и 2 сестры. Девочка была младшей и самой любимой. В дореволюционное время отец Тани был вполне обеспеченным человеком, владельцем собственной пекарни. Однако после революции он был лишен состояния и включен в класс лишенцев – людей, не обладающих избирательными и иными правами. Вместе с Николаем Родионовичем Савичевым пострадала и вся семья: старшие дети не могли получать высшее образование и были вынуждены идти работать на завод.
Несмотря на трудности, Савичевы жили дружно и весело, родных связывали любовь и общие интересы. Дети увлекались музыкой, в доме устраивались вечера и концерты. Маленькая Таня хорошо училась и мечтала быть принятой в пионеры. Летом 1941 года семья планировала отдохнуть в деревне Дворищи под Ленинградом, где жили близкие родственники. Война изменила все. Один из сыновей, Михаил, ушел на фронт, после взятия немцами Пскова он воевал в партизанском отряде. Сестра Нина рыла окопы на подступах к Ленинграду, вторая сестра, Женя, сдавала кровь в госпитале, посильно помогая фронту. Брат Леонид продолжал работать на заводе, нередко оставаясь ночевать в цехе, чтобы не тратить время и силы на дорогу домой. В конце осени в блокадном Ленинграде перестали ходить трамваи, продуктовые пайки уменьшались с каждой неделей.
Новый 1942-й
Несмотря на то, что уже в первые месяцы окружения города погибло много людей, как ни в чем не бывало продолжалась блокада Ленинграда. Дневник Тани Савичевой уместил в себя несколько пометок о самых страшных событиях для ее семьи. Девочка делала свои записи с помощью обычного цветного карандаша.
В январе 1942 года бабушке Тани по материнской линии Евдокии Григорьевне Федоровой был поставлен диагноз дистрофии. Этот приговор стал обычным явлением в любом доме, в каждой квартире и семье. В Ленинград перестал поступать провиант из соседних областей, а внутренние запасы быстро истощались. Кроме того, немцы с помощью авианалетов в самом начале блокады уничтожили ангары, где хранился хлеб. Поэтому неудивительно, что старая 74-летняя бабушка Тани умерла от истощения одной из первых. Она ушла из жизни 25 января 1942 года всего через два дня после дня рождения девочки.
Юра Рябинкин, 16 лет
Фото: википедия / блокадная книга (1937 год)
Юра Рябинкин родился в Ленинграде 2 сентября 1925 года. Записывать все, что с ним происходит, он начал в первый же день войны – 22 июня 1941 года. Сына и его младшую сестру Иру мать воспитывала одна: отец ушел из семьи в 1933 году, женился повторно и уехал в Карелию. Мама Юры, Антонина Михайловна Рябинкина, была интеллигентной, начитанной женщиной, в 1941 году работала заведующей библиотечным фондом.
Когда началась война, Рябинкины решили остаться в Ленинграде. Это решение, как и для многих семей, стало для них фатальным. Осенью 1941 года Антонина посоветовала сыну поступить в военно-морскую спецшколу, чтобы в дальнейшем у него было больше шансов эвакуироваться, но Юра не прошел медкомиссию: у мальчика было плохое зрение и плеврит.
25 сентября 1941 года Юра сделал в дневнике следующую запись:
«Сегодня я окончательно решил, что мне делать. В спецшколу не иду. Получаю паспорт. Остаюсь в школьной команде. Прошу маму эвакуироваться, чтобы иметь возможность учиться. Пока езжу на окопы. Через год меня берут в армию. Убьют не убьют. После войны иду в кораблестроительный институт или на исторический факультет. Попутно буду зарабатывать на физической работе сколько могу. Итак, долой политику колебаний! (…)
Мое решение – сильный удар для меня, но оно спасет и от другого, еще более сильного удара. А если смерть, увечье – то все равно. Но это-то именно и будет, наверное, мне. Если увечье – покончу с собой, а смерть – двум им не бывать. Хорошо, очень хорошо, что у мамы еще есть Ира».
Как и в других блокадных дневниках, характер записей Юры постепенно меняется, и изменения эти, хоть и постепенны, но жутки: от первых переживаний войны и размышлений о планах на дальнейшую жизнь – к полному отчаянию и единственному желанию – поесть досыта.
«Сегодня придет мама, отнимет у меня хлебную Ирину карточку – ну ладно, пожертвую ее для Иры, пусть хоть она останется жива из всей этой адской (неразборчиво), а я уж как-нибудь… Лишь бы вырваться отсюда… Лишь бы вырваться… Какой я эгоист! Я очерствел, я… Кем я стал! Разве я похож на того, каким был 3 месяца назад?..», – писал Юра 28 ноября 1941 года.
8 января 1942 года Антонина Рябинкина с дочерью отправились в эвакуацию. Юре пришлось остаться: от голода и слабости он уже не мог ходить. Антонина и Ирина прибыли в Вологду 26 января, в тот же день мать Юры умерла прямо на вокзале от истощения. Ирину отправили в детприемник, позднее – в детский дом в деревне Никитская, откуда после победы ее забрала тетя. Судьба Юры так и осталась неизвестной. Последняя запись в его дневнике появилась 6 января 1942 года – за два дня до отъезда матери и сестры:
«Я совсем почти не могу ни ходить, ни работать. Почти полное отсутствие сил. Мама еле тоже ходит – я уж себе даже представить этого не могу, как она ходит. Теперь она часто меня бьет, ругает, кричит, с ней происходят бурные нервные припадки, она не может вынести моего никудышного вида – вида слабого от недостатка сил, голодающего, измученного человека, который еле передвигается с места на место, мешает и «притворяется» больным и бессильным. Но я ведь не симулирую свое бессилие. Нет! Это не притворство, силы… из меня уходят, уходят, плывут… А время тянется, тянется, и длинно, долго!.. О господи, что со мной происходит? И сейчас я, я, я…». На этом дневник обрывается.
После ее спасения
После смерти ее матери Савичева осталась с соседкой на следующую ночь, а затем, хотя и сильно ослабла, привезла личные вещи семьи в дом ее тети Евдокии (Дуся).
Ее тетя, надеясь, что Таня савичева может получить неотложную медицинскую помощь, затем передала опеку над девочкой в государственный детский дом № 48 в Смольном районе Санкт-Петербурга.
В августе 1942 года Таня была одной из 140 детей, которых спасли из Ленинграда и привезли в село Красный Бор. Анастасия Карпова, воспитательница детского дома в Красном Бору, написала брату Тани Михаилу, который оказался в 1941 году за пределами Ленинграда: «Таня сейчас жива, но она не выглядит здоровой.
Доктор, который недавно ее посещал, говорит, что она очень больна. Ей нужен отдых, особый уход, питание, улучшение климата и, прежде всего, нежная материнская забота «. В мае 1944 года Таню отправили в больницу в Шатках, где она умерла через месяц, 1 июля, от кишечного туберкулеза.
Согласно нескольким источникам, одним из документов, представленных прокуратурой союзников во время Нюрнбергского процесса, была небольшая записная книжка, которая когда-то принадлежала Тане , но, как представляется, нет никаких доказательств этого , и аргумент против его правдивости является то, что если бы дневник действительно был представлен на Нюрнбергском процессе, он бы никогда не покинул судебный архив.
Нина Савичева и Михаил Савичев вернулись в Ленинград после Второй мировой войны. Михаил продолжал сражаться до 1944 года, получив травмы, которые привели к его выписке и транспортировке обратно в Ленинград. Дневник Тани теперь выставлен в Музее истории Ленинграда, а его копия — на Пискаревском мемориальном кладбище.
Память
Мемориальная доска на доме, где жила Таня
Надгробие на могиле Тани в посёлке Шатки
Впервые о Тане Савичевой публично заговорили в 1959 году, когда режиссёр Ефим Учитель упомянул её историю в своём документальном фильме «Подвиг Ленинграда». Поскольку Таня в своём дневнике лично написала в последней записи, что «Савичевы умерли все», то Учитель встретился с Ниной и попросил у неё разрешения немного подретушировать историю Тани: её дневник якобы был найден в квартире Савичевых дружинниками, а о Нине и Михаиле в фильме упоминаться не будет. Нина никаких претензий выдвигать не стала. Как итог, до начала 1980-х существование Нины и Миши, как живых родственников Тани, замалчивалось — Михаил, живший под фамилией Савич, тем более, не мог доказать их родство.
В свою очередь в 1970-х годах семья Ураловых, которые теперь жили в квартире Савичевых, предложили секретарю райкома Ивану Попову создать там музей, но власти после месячного размышления отказали без объяснения причин. Впоследствии секретарь Попова по секрету рассказала Ураловым, что причиной отказа стало неудачное классовое происхождение Савичевых, так как тогда в экспозиции пришлось бы рассказывать о «социально чуждых элементах» (это также могло стать причиной того, почему умалчивалось существование Нины и Михаила). По этой же причине в течение долгого времени на доме не было мемориальной доски.
Обнародование истории Тани привело к тому, что радиожурнал «Пионерская зорька» объявила призыв отыскать следы Тани. 31 мая 1981 года на могиле Тани, которая до этого была простым холмиком, было установленное мраморное надгробие, а ранее, в 1972 году, на территории кладбища были установлены обелиск и стела с бронзовым барельефом девочки и страничками из её дневника (скульптор Татьяна Холуева, архитекторы Гаврилов и Холуев).
В 2010 году на площади перед школой №1 посёлка Шатки на средства жителей посёлка открыт мемориальный комплекс «Тане Савичевой и детям войны посвящается» (архитектор А. И. Улановский, скульпторы Т. Г. Холуева и А. Б. Холуев).
В память о Тане Савичевой её именем названа малая планета «2127 Таня», открытая в 1971 году советским астрономом Людмилой Черных.
Именем Тани Савичевой назван горный перевал в Джунгарском Алатау, Казахстан.
Стела и обелиск на шатковском кладбище
Памятная доска, установленная во дворе, где жила Таня. Авторы таблички ошибочно указали дату её рождения как 23 февраля
В школе № 35, где училась Таня Савичева, работает музей её имени.
Тане Савичевой посвящена песня «Баллада о Тане Савичевой» (муз. Е. Дога, сл. В. Гин), впервые исполненная Эдитой Пьехой.
В 1970-е годы ВИА «Весёлые ребята» исполнял песню «Дневник Тани Савичевой» (музыка — П. Слободкин, слова — О. Волин).
Таня Савичева — одна из четырёх известных девочек, историям которых посвящено произведение Юрия Яковлева «Страсти по четырём девочкам. Мистерия» (Таня Савичева, Анна Франк, Садако Сасаки, Саманта Смит). До этого Яковлев посвятил Тане рассказ «Девочки с Васильевского острова».
Поэт Павел Великжанин посвятил Тане Савичевой стихотворение «Дневник Тани Савичевой».
В 2017 году финский журналист Калле Книйвиля опубликовал книгу «Улица Тани», повествующую о столетней истории Санкт-Петербурга и России через судьбы горожан, проживавших или проживающих на 2-й линии Васильевского острова. Рассказ начинает революция 1917 года, а завершает Первомайский парад 2017 года. Книга содержит помимо прочего интервью с одноклассницей Тани, а также человеком, который сегодня живёт в квартире Савичевых.
Право на память
На примере истории Тани Савичевой мы видим трагедию изнутри, отметил заместитель главного редактора журнала «Историк» Арсений Замостьянов.
— Это была самая обыкновенная ленинградская семья. Одна из многих. Но более западающий в душу рассказ о блокаде сложно найти, — заявил он.
Таню Савичеву также нередко сравнивают с еврейской девочкой Анной Франк, описавшей зверства фашизма в своем дневнике. Но Таня была младше — 11 лет, совсем ребенок. Обессилевшая от голода и холода, она не могла полноценно вести дневник и оставляла лишь короткие записи о смерти близких. Зачем? Ответ на вопрос ищут многие специалисты — историки и психологи. Мнения разные, но ясно одно: так девочка пыталась победить смерть.
Дневник Тани Савичевой. Фото РИА Новости
— Самое важное в дневнике то, что она пишет не о себе, а о том, как погибали близкие. Пишет в состоянии стресса
Но на смерть невозможно смотреть как на что-то обыденное. Скупые слова Тани отражали самое важное для нее, — заключил Арсений Замостьянов.
Таня Савичева доказала свое право на память, отметил историк. Доказала, что человек даже в самых чудовищных условиях не должен превращаться в животное.
Обложка: Фото РИА Новости/Максим Блинов
Дневник Тани Савичевой — 9 строчек о смерти
Дневник Тани Савичевой, девочки, которая волей судьбы оказалась в гуще кошмара, является символом истории блокадного Ленинграда. На девяти страницах девочка записала имена и даты смерти своих родных — дневник символичен, ведь гибель одной семьи можно сравнить с гибелью сотен тысяч других граждан, не сумевших пережить блокаду.
Дневник до сих жив — его публике в послевоенный период показывали лишь дважды. Он является ценнейшим историческим документом, а потому хранится очень трепетно.
Таня вела страшные страницы зимой 1941-1942 годов.
“Женя умерла 28 дек в 12.00 часов утра 1941 г. Бабушка умерла 25 янв 3 часа дня 1942. Лека умер 17 марта в 5 час утра 1942. Дядя Вася умер 13 апр в 2 часа ночи 1942 г. Дядя Леша 10 мая в 4 часа дня 1942. Мама 13 мая в 7.30 утра 1942 г. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня”, — последняя пронзительная фраза символизирует трагедию всего народа, не уступившего врагу свою родную землю.
Сама Таня также не пережила блокаду — девочка умерла летом 1944 года. После смерти родных по приказу умирающей матери она пошла в город и нашла дальнюю родственницу. Женщина сдала ребенка в детдом — многие поступали так, в надежде на то, что там ребенок выживет, ведь будет хоть что-то есть.
Бабушка лёгкого поведения 2: актёры и роли, сюжет, когда премьера фильма
Всех поступивших сначала закрывали в карантин, а уж после принимали в ряды воспитанников. Таню так и не приняли по причине болезней — у нее был туберкулез. Она мучилась от боли, но жила. Компанию ей составляла только медсестра, приставленная ухаживать за девочкой. Таня напрочь ослепла, но до последнего не сдавалась.
Дневник девочки нашла в 1945 году старшая сестра Нина — оказалось, что не все Савичевы умерли, как считала девочка. Нина была эвакуирована из города во время блокады вместе с предприятием, на котором работала — послать родным весточку она не имела возможности.
Смерть
Савичева начала записывать смерти каждого члена семьи в полупустую тетрадь Нины. На каждой странице был заголовок письма, Савичева выбрала страницу, озаглавленную русским письмом ж, и записала смерть своей сестры со следующим утверждением, написанным, вероятно, синим карандашом, крупным почерком, который заполнил страницу: «Женя умерла 28 декабря в 12 часов 1941 года «.
С этого момента, большая часть семьи Тани также умерла в быстрой последовательности. Ее бабушка Евдокия Григорьевна умерла через месяц, через два дня после двенадцатого дня рождения Савичевой, от сердечной недостаточности, потеряв треть своего веса.
Евдокия Григорьевна отказалась идти в больницу, так как чувствовала, что больницы уже достаточно переполнены. Она была похоронена в братской могиле на нынешнем Пискаревском мемориальном кладбище, где находится мемориальный комплекс жертвам осады. Савичева записала свою смерть под заголовком буквы Б со словами: «Бабушка умерла 25 января в 3 часа 1942 года».
Позже Нина призналась, что по распоряжению своей бабушки они отложили захоронение и держали бабушкин пайк до конца месяца, поэтому официальная дата ее смерти была записана как 1 февраля 1942 года.
28 февраля Нина исчезла. В день ее исчезновения Ленинград попал под сильный артиллерийский огонь, и оставшаяся семья предположила, что она умерла. На самом деле Нина Савичева была эвакуирована без предупреждения через Ладожское озеро по опасному ледовому пути «Дорога жизни».
У Нины не было возможности послать сообщение кому-либо из ее родственников, ледяной маршрут был зарезервирован только для основных продуктов питания, топлива, лекарств и для эвакуации. Она оставалась больной в течение нескольких месяцев и не могла вернуться в Ленинград, чтобы выяснить, что случилось с ее семьей до 1945 года. Савичева не упомянула Нину в тетради. Именно Нина в итоге нашла дневник по возвращении в Ленинград.
За смертью бабушки последовал брат Савичевой Лека в марте 1942 года. В начале войны он пытался поступить на военную службу, но ему отказали из-за близорукости.
Лека стал инженером, который обещал, а также был талантливым музыкантом. Он работал долгими сменами на Адмиралтейской верфи, часто работая вторую смену до поздней ночи. Он умер в больнице на верфи 17 марта, Савичева поспешно записала это в своем дневнике под буквой Л: «Лека умерла 17 марта 1942 года, в 5 часов утра 1942 года».
13 апреля дядя Вася (один из братьев ее отца) умер в возрасте 56 лет. До войны трое дядей Савичевой жили вместе в соседней квартире, но когда началась осада, семья переехала вместе. Дядя Вася служил в первой мировой войне, но на этот раз ему было отказано из-за его возраста.
Вася и Таня, как говорили, были очень близки, и Таня проводила много часов в квартире Васи, которая была заполнена книгами. Савичева записала свою смерть под буквой В, смешав часть своей грамматики со словами: «Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа утра 1942 года».
Смерть ее старшего дяди Леши последовала в мае в возрасте 71 года от недоедания. Он тоже пытался поступить на военную службу, но ему было отказано, так как он был слишком стар. Несмотря на свой возраст, он оставался активным в гражданских усилиях в Ленинграде. Савичева записала свою смерть на первой странице буквы Л и пропустила слово «умер». «Дядя Леша 10 мая, в 4 часа 1942 года»
Наконец ее мать умерла утром 13 мая 1942 года. Мария Игнатьевна Савичева родилась в 1889 году и работала швеей, которую она продолжала во время гражданской войны, сшивая солдатскую форму. Мария любила музыку и поощряла всех своих детей играть в семейном ансамбле.
Таня Савичева записала свою смерть под буквой М, снова допустив грамматические ошибки и пропустив слово «умер»: «Мама 13 мая в 7:30 утра 1942 года». После смерти ее матери, кажется, Савичева потеряла надежду, и под еще тремя буквами: С, У и О она заполнила еще три страницы словами:
«Савичевы умерли»
«Умерли все»
«Осталась одна Таня»
«Савичевы мертвы». «Все мертвы». «Осталась только Таня».
