Оглавление
2007 год
Открыла фестиваль «Шопениана» (хореография Михаила Фокина) с участием солистов балета Мариинского театра и балет «Концерт» (хореография Джерома Роббинса) с участием пианиста Павла Нерсесьяна.
В первый день сезонов состоялось торжественное открытие памятника Сергею Дягилеву работы скульптора Эрнста Неизвестного. Почётными гостями фестиваля стали писатели Эдвард Радзинский и Андрей Битов, поэтесса Белла Ахмадулина, театральный художник Борис Мессерер, хореограф Владимир Васильев, скульптор Зураб Церетели, режиссёры Павел Лунгин и Доминик Делюш и многие другие.
На фестивале состоялась премьера балета «Времена года» (хореография Джерома Роббинса) в постановке Пермского театра и большой авторский концерт композитора Леонида Десятникова. Зрители увидели оперные произведения российских композиторов: «Чертогон» Николая Сидельникова и «Бедная Лиза» Леонида Десятникова.
В день закрытия прошёл гала-концерт с участием солистов балета Парижской национальной оперы, Пермского театра оперы и балета и театра «Балет Евгения Панфилова». Был показан камерный балет «…Как старый шарманщик» (хореография Алексея Мирошниченко) с участием солистов Мариинского театра.
40 событий.
12 000 посетителей.
Страсть Дягилева к коллекционированию литературных сокровищ
Дягилев собирал редкие издания: Указы Петра Великого, Екатерины I, Петра II, автографы композиторов и писателей. Дягилев мечтал создать в Европе центр изучения русской культуры, в основе которого лежало бы огромное книжное собрание. Сергей Павлович охотился за рукописями Пушкина. В частности, его интересовали 12 неопубликованных писем Александра Сергеевича к Наталье Гончаровой, которые должны были стать жемчужиной его коллекции. Прежде данные письма хранились у внучки Пушкина Софьи (дочери Натальи Александровны). Она была морганатической женой великого князя Михаила Романова, у которого их купил Дягилев.
27 июля 1929 года в парижском доме Сергея Дягилева раздался звонок. Консьержка принесла небольшой перевязанный пакет. Дягилев знал, что там письма Пушкина, о которых он мечтал. Он получил их! Но в тот момент Сергей Павлович спешил на вокзал, потому запер пакет в сейф, чтобы насладиться им по возвращении из Венеции. К сожалению, увидеть его Дягилеву не было суждено. Через три недели он скончался в Венеции и там же был похоронен. Часть коллекции Дягилева досталась танцовщику «Русских сезонов» Сержу Лифарю.
Памятник Дягилеву на набережной в Монте-Карло (Княжество Монако)
«Не побоитесь ли вы?»
1987 год — это начало перестройки. До этого времени имя Дягилева было практически под запретом и упоминалось только в специальной литературе, и называли его «какой-то там антрепренёр». Поэтому, как вам это ни покажется странным, затевать Дягилевские выставки и конференции тогда было весьма рискованно.
Уехав за границу, Дягилев вычеркнул себя из российской памяти, но не из памяти исследователей. К тому времени единственным изданием с именем Дягилева на обложке были два тома Ильи Зильберштейна «Сергей Дягилев и русское искусство». Да, на выставке «Москва — Париж» говорили о Дягилеве, но в названии экспозиции его имени не было. А мы вынесли его имя на афишу выставки и конференции в 1987 году, назвав программу «Сергей Дягилев и культура XIX—XX веков». Галерея формировала её вместе с искусствоведом Сергеем Васильевичем Голынцом. Мы сидели с ним как-то в один из вечеров, и я сказала: «Давайте сделаем!» Он спросил, не побоюсь ли я, и я ответила: «Нет!»
Дягилев стремился к знакомствам со знаменитыми людьми
Петр Ильич Чайковский был дальним родственником Сергея Павловича. Он в юности пару раз гостил у него в Клину и потому называл его «дядя Петя», хотя он не был дядей ему. Тетку Дягилева, певицу Панаеву, Петр Ильич выбрал для первого исполнения роли Татьяны в опере «Евгений Онегин». В доме знаменитой Панаевой так же часто бывал и музицировал Мусоргский.
Юный Дягилев мечтал стать композитором. Он написал произведение и пришел с ним к Римскому-Корсакову, который прослушал сочинение, но советовал не питать надежд на будущее композитора. Он сказал Сергею: «если можете заниматься чем-то другим — занимайтесь!» Дягилев вспылил, но вскоре остыл и оставил мысли о сочинительстве музыки, но общение с Римским-Корсаковым не оставил. Вспоследствие Дягилев обращался к Римскому-Корсакову «дорогой учитель», который был таковым более чем с натяжкой.
Так случилось, что Дягилев стал одним из первых, кто узнал о смерти Чайковского. Он сразу направился в дом Петра Ильича на углу Малой Морской и Гороховой улицы в Санкт-Петербурге. Завидев вошедшего Дягилева, прислуга попросила его помочь перенести тело скончавшегося с кровати (где не стало композитора) на стол. Дягилев вспоминал, что он взял за ноги композитора и помог перенести. Далее он бросился в цветочную лавку и принес первым прощальный букет в дом Петра Ильича.
О сложной работе над «Лолитой»
Я очень рад, что мне довелось готовить российскую премьеру «Лолиты» вместе с Георгием Исаакяном. Это была очень интересная, но при этом исключительно трудная и сложная работа абсолютно для всех. В первую очередь для певцов-солистов, для хора и оркестра и, стало быть, для меня в том числе. Музыкальный язык этой оперы очень необычный, в ней нестандартное формообразование. Во время работы над спектаклем приходилось, что уж тут скрывать, преодолевать сопротивление, когда-то убеждать или разъяснять, как и что происходит в этой музыке.
Родион Константинович Щедрин приехал вместе с Майей Михайловной Плисецкой уже на генеральные прогоны спектакля. Щедрин послушал первый прогон и остался очень доволен. Сказал, что мы бережно отнеслись к его тексту, что он не заметил ни одной ошибки, при том что текст очень сложный. Он высказал некоторые пожелания, касающиеся музыкальной экспрессии, выразительности, я их, конечно, постарался воплотить. В целом Родион Константинович и Майя Михайловна были чрезвычайно довольны этой постановкой.
Позже в Мюнхене проводился европейский фестиваль-семинар, на котором обсуждали пути развития современной оперы, и из России туда привозили на видеопоказы спектакли. Из Перми показывали «Лолиту». Это было чрезвычайно интересное мероприятие. Вечером, после семинара, Родион Константинович пригласил нас на ужин, и мы часа четыре сидели в прекрасном ресторане. Это было совершенно замечательное общение, которое в памяти останется на всю жизнь!
К сожалению, наша российская премьера «Лолиты» так и осталась единственной постановкой этого произведения. Хотя, с моей точки зрения, опера эта чрезвычайно интересная. В Перми «Лолита» шла, по-моему, сезона три. Нельзя, конечно, сказать, что спектакль пользовался огромным успехом у публики, потому что, повторюсь, язык оперы очень сложный, непростой для восприятия, и сюжет для российской публики того времени был, на мой взгляд, немного шокирующим.
2015 год
В день открытия состоялись две мировые премьеры на музыку Дмитрия Шостаковича: опера «Оранго» и балет «Условно убитый». Постановщиком и хореографом в обоих случаях выступил Алексей Мирошниченко.
В том году на фестивале был показан спектакль «Вакханки», поставленный Теодоросом Терзопулосом по трагедии Еврипида для московского «Электротеатра Станиславский», состоялся «Десятников гала» и балет Акрама Хана Kaash.
На закрытии Фестивальный оркестр исполнил произведения Леонида Десятникова и Пятую симфонию Густава Малера.
17 событий основной программы.
60 событий в Фестивальном клубе.
12 500 посетителей.
Вбить первый гвоздь
Тогда я понимала, что время пока ещё неустойчиво, мы только начинаем перестраиваться. Нужно было делать какой-то знак в память о Дягилеве.
Раиса Дмитриевна Зобычева, тогда директор 11-й школы, а ныне Дягилевской гимназии, энтузиаст, деятельнейший человек, которая словно наследовала традиции дягилевского дома и стала его хранителем и охранителем, освободила зал и место под будущий музей. Помню, мы зашли туда: пустая комната, развеваются белые шторы, солнечный день, и всем стало не по себе, потому что показалось, что прошла тень Дягилева.
И тогда мы договорились с Раисой Дмитриевной, что нужно сделать на стене какой-то знак, «вбить гвоздь», потому что, если сейчас не вбить его, неизвестно, что дальше будет. Я позвонила Николаю Хромову, скульптору, который в то время был председателем пермского Союза художников, и говорю: «Коля, вот такая ситуация. Денег нет, что можно сделать?» Он подумал, позвонил и сказал, что ему нужно сколько-то литров эпоксидки, чтобы отлить из неё знак. Несколько дней на эскиз и неделя на то, чтобы всё высохло. И вот в апреле, числа 29-го, со всеми гостями Дягилевских торжеств собрались мы во дворе дома и открыли на стене дома Дягилева рельеф, тот самый, который висит там и по сей день.
Пермь стала городом, который, надеюсь, навсегда связал своё имя с Дягилевым. Дай Бог, чтобы молодые находили в себе силы быть столь же энергичными, азартными, профессиональными, чтобы Пермь не вывесила белый флаг, чтобы продолжала жить тем, что двигало бы её как культурную столицу.
Прошло 30 лет, интерес к Перми окреп, и я очень счастлива, что галерея стояла у этих истоков. Огромное спасибо Сергею Васильевичу Голынцу, Раисе Дмитриевне Зобычевой, с ними мы вместе сделали большое, интересное дело, которое с годами развилось и окрепло. И я улыбаюсь, потому что кажется, живёшь вовсе не в Перми, видя, как обрушиваются сайты, когда начинается продажа билетов на Дягилевский фестиваль, прилетают самолёты со зрителями из разных точек мира… Жить на дягилевской волне — значит творить, дерзать, дарить…
Преклонение перед Пушкиным
Как-то в юности, проезжая Святые горы Псковской области, Дягилев узнал, что обвалилась ветхая могила Пушкина и что виден гроб поэта. Он бросился к месту захоронения. Дягилев не только поцеловал гроб, но так же отломил фрагмент гроба на память. Дягилев был знаком с двумя из детей Пушкина.
В течение жизни собирал автографы Пушкина, его письма. После его кончины, танцовщик дягилевского балета Сергей Лифарь попытается передать 12 неопубликованных писем Пушкина в советскую Россию. В обмен он просил право организовать собственные гастроли в Большом театре. Ему будет отказано. СССР выкупят в 1988 году эти письма на аукционе Сотбис за один миллион рублей.
Сергей Лифарь и Алисия Маркова
Дягилев обладал кипучей энергией
У Дягилева была репутация непотопляемого импресарио. У него был талант быть успешным! Он создавал все условия для успеха. Все начинания проводил ярко и с размахом. Он часто устраивал провокации в искусстве, призывая на помощь влиятельных друзей и передовых молодых и самых талантливых композиторов, художников и танцовщиков. Проблемы закаляли Дягилева. Он всегда стремился к новаторству в искусствах, часто следуя наперекор сложившимся традициям.
Дягилев один из первых понимал важность рекламы предстоящего выступления. Он отдельно заботился о рекламе и порой устраивал провокации для привлечения зрителя в театр
А. Головин. Федор Шаляпин в роли Бориса Годунова. Русский музей в Санкт-Петербурге
Russian Seasons
Город
Париж
Год основания
1908
Тип
фестивали, конкурсы, премии
«Русские сезоны» — гастрольные выступления русских артистов балета и оперы (1908-29), организованные известным деятелем культуры и антрепренером Дягилевым за границей (с 1908 в Париже, с 1912 в Лондоне, с 1915 в других странах). Основным видом деятельности антрепризы стал балет. Оперы ставились редко и преимущественно до 1914.
Начало «Русских сезонов» было положено еще в 1906, когда Дягилев привез в Париж выставку русских художников. В 1907 в Гранд-Опера состоялась серия концертов русской музыки («Исторические русские концерты»). Собственно «Русские сезоны» начались в 1908 в Париже, когда здесь была исполнена опера «Борис Годунов» (режиссер Санин, дирижер Блуменфельд; сценография А. Головина, А. Бенуа, К. Юона, Е. Лансере; костюмы И. Билибина; солисты Шаляпин, Касторский, Смирнов, Ермоленко-Южина и др.).
В 1909 парижанам была представлена «Псковитянка» Римского-Корсакова, шедшая под названием «Иван Грозный» (среди солистов Шаляпин, Липковская, Касторский). В 1913 была поставлена «Хованщина» (режиссер Санин, дирижер Купер, партию Досифея исполнил Шаляпин). В 1914 в Гранд-Опера прошла мировая премьера оперы «Соловей» Стравинского (режиссер Санин, дирижер Монтё). В 1922 там же была поставлена «Мавра» Стравинского.
В 1924 на сцене театра в Монте-Карло осуществлены постановки трех опер Гуно («Голубка», «Лекарь поневоле», «Филемон и Бавкида»). Отметим также мировую премьеру (концертное исполнение) оперы-оратории Стравинского «Царь Эдип» (1927, Париж).
«Русские сезоны» сыграли огромную роль в пропаганде русского искусства за рубежом и в развитии мирового художественного процесса в 20 веке.
Е. Цодоков
«Русские сезоны» за границей, выступления оперы и балета, организованные С. П. Дягилевым. Поддерживались кругами русской художественной интеллигенции («Мир искусства», музыкальный Беляевский кружок и др.). «Русские сезоны» начались в Париже в 1907 историческими концертами с участием Н. А. Римского-Корсакова, С. В. Рахманинова, А. К. Глазунова, Ф. И. Шаляпина. В 1908-09 были исполнены оперы «Борис Годунов» Мусоргского, «Псковитянка» Римского-Корсакова, «Князь Игорь» Бородина и др.
В 1909 впервые, наряду с оперными спектаклями, показаны балеты М. М. Фокина (ранее поставленные им в Петербурге): «Павильон Армиды» (худ. А. Н. Бенуа), «Половецкие пляски» (худ. Н. К. Рерих); «Сильфиды» («Шопениана») на музыку Шопена, «Клеопатра» («Египетские ночи») Аренского (худ. Л. С. Бакст) и дивертисмент «Пир» на музыку Глинки, Чайковского, Глазунова, Мусоргского.
Балетная труппа состояла из артистов петербургского Мариинского и московского Большого театров. Солисты — А. П. Павлова, В. Ф. Нижинский, Т. П. Карсавина, Е. В. Гельцер, С. Ф. Фёдорова, М. М. Мордкин, В. А. Каралли, М. П. Фроман и др. Балетмейстер — Фокин.
С 1910 «Русские сезоны» проходили без участия оперы. Во 2-м сезоне (Париж, Берлин, Брюссель) были показаны новые постановки Фокина — «Карнавал» (художник Бакст), «Шехеразада» на музыку Римского-Корсакова (художник тот же, занавес по эскизам В. А. Серова), «Жар-птица» (художники А. Я. Головин и Бакст), а также «Жизель» (в редакции М. И. Петипа, художник Бенуа) и «Ориенталии» (хореографические миниатюры, включавшие фрагменты из «Клеопатры», «Половецких плясок», номера на музыку Аренского, Глазунова и др., «Сиамский танец» на музыку Синдинга и «Кобольд» на музыку Грига, поставленные Фокиным для Нижинского).
В 1911 Дягилев принял решение о создании постоянной труппы, которая окончательно сформировалась к 1913 и получила название «Русский балет Дягилева».
Публикации
Окно в Ноймайера 27.11.2012 в 19:42
«Русские сезоны. XXI век» представили «Павильон Армиды» 12.02.2009 в 22:17
Патрик Бансар: «Как архивариус, я доверяю случаю…» 04.12.2003 в 20:53
Фокинский карнавал 04.09.2003 в 13:00
А теперь опера
Нет единого мнения, что следует считать точкой отсчета Русских сезонов: выставку 1906 года, музыкальную программу 1907-го или великолепное шоу 1908-го. Благодаря концертам в Париже стала складываться аудитория поклонников русского искусства, и Дягилев решился на еще более амбициозное мероприятие: привезти в Европу оперу. Сначала хотел даже две, но в итоге остановил выбор на «Борисе Годунове» Модеста Мусоргского. По замыслу Дягилева, в 1908 году в Париже предстояло показать не стандартный проходной спектакль, а нечто особенное, поражающее размахом и продуманное в каждой детали. Постановка должна быть «наивозможно богаче», убеждал он великого князя Владимира Александровича. Пусть все сверкает роскошью, пусть во время коронации царя Бориса на сцене присутствуют 300 человек.
Мися Серт и Сергей Дягилев
Обладательница огромного состояния Мися Серт познакомилась с Дягилевым в 1908 году во время премьерного показа оперы «Борис Годунов» с участием Федора Шаляпина в главной роли в парижской Гранд-Опера. Спектакль так потряс женщину, что она скупила все нераспроданные билеты, чтобы у Дягилева сложилось впечатление финансового успеха и он вновь вернулся в Париж.
Мися Серт и Сергей Дягилев
Их дружба продолжалась более 20 лет. Дягилев говорил, что Мися Серт — единственная женщина, на которой он мог бы жениться. Ее мать тоже умерла в родах и это обстоятельство в начале отношений быстро сроднило Дягилева и эту необычайную женщину.
Не раз деньги Миси выручали «Русские сезоны» Дягилева от неминуемого, как казалось, краха. Именно благодаря 4 тысячам франков, которые женщина подарила импресарио, состоялась премьера великого балета «Петрушка». Без этой суммы служащие Гранд-Опера отказывались выдавать русским артистам костюмы.
Фотография траурной процессии Сергея Дягилева в Венеции
Ближайшей подругой Миси Серт была Коко Шанель. Именно эти дамы случайно окажутся в Венеции и будут организовывать похороны 57-летнего Дягилева, поскольку своих средств для похорон импресарио не имел. Покупку участка для захоронения оплатила Мися Серт, сняв с себя колье с бриллиантами. Были наняты 4 гондолы для похоронной процессии с острова Лидо и до острова Сан-Микеле Венеции (острова мертвых). Греческие монахи с пением провожали умершего с острова живых на остров мертвых. Рядом с Дягилевым нашли последний приют Стравинский и Бродский. Принято считать, что причиной смерти 57-летнего Дягилева стало обострение фурункулеза в сочетании с хроническим диабетом.
Могила Сергея Дягилева на острове Сан-Микеле в Венеции
Умирая Дягилев, который пропагандировал все самое бунтарское и современное в искусстве, попросил поставить любимую им Патетическую симфонию Чайковского, которую любил с юности.
У балетных есть примета, что будучи в Венеции, нужно обязательно посетить могилу Дягилева и оставить там свои пуанты — это приносит удачу в карьере. На мраморном надгробном памятнике выбито имя по-русски и по-французски (Serge de Diaghilew) и эпитафия: «Венеция — постоянная вдохновительница наших успокоений». Эта фраза была написана Дягилевым незадолго до смерти в дарственной надписи танцовщику «Русских сезонов» Сержу Лифарю.
Труппа «Русских сезонов» с Сергеем Дягилевым в центре
2009 год
На открытии зрители увидели «Половецкие пляски» из оперы Александра Бородина «Князь Игорь» в постановке Михаила Фокина. Труппа Большого театра исполнила два балета: «Русские сезоны» на музыку Леонида Десятникова (хореография Алексея Ратманского) и «В комнате наверху» на музыку Филипа Гласса (хореография Твайлы Тарп). На фестивале состоялась мировая премьера оперы Александра Чайковского «Один день Ивана Денисовича» в постановке Георгия Исаакяна и встреча с Натальей Дмитриевной Солженицыной, супругой писателя Александра Солженицына. Опера была написана специально для Дягилевских сезонов.
В числе знаменательных событий этого года — мировая премьера оперы Антона Рубинштейна «Христос» («Семь попыток познания Божественного») в постановке Георгия Исаакяна.
На закрытии был представлен балет в одном действии «Видение Розы» в исполнении солистов Пермского театра оперы и балета. В заключительной программе выступали солисты Парижской оперы Клэрмари Оста и Николя Ле Риш с отрывком из «Лебединого озера», звёзды Баварского государственного балета Северин Ферролье и Лукаш Славицки с отрывком из «Дамы с камелиями» и артисты Мариинского театра с балетом Уильяма Форсайта «Там, где висят золотые вишни».
55 событий.
15 000 посетителей.
Суеверность Дягилева
Гадалка Блоха из дома Философовых нагадает в юности Дягилеву, что он «умрет на воде». Он запомнит. В итоге Дягилев всю жизнь боялся любых поездок на воде. Он отказывался от длительных переездов через море или океан и….. умер в Венеции! Блоха оказалась права. Если ему говорили о каких-либо дурных приметах — он всегда верил и не играл с судьбой.
Ниже приведено активное окно на интерьер Гранд Опера, где проходили некоторые спектакли «Русских сезонов». Вы можете осмотреться в панорамном обзоре зал великой Парижской оперы, побродить по этажам. Справа вверху можно перейти на разные ярусы. Так же в этой гугл карте можно выйти на крышу здания и оглядеть Париж.
Триумф балета
Буквально на следующий день после царского отказа Сергей Павлович нашел новый зал для репетиций — в маленьком театре на Екатерининском канале (ныне канал Грибоедова). Труппа во главе с Александром Бенуа перебралась туда. «Наши артисты, костюмерши с корзинами и театральные рабочие шли следом, — вспоминал художник. — Длинный хвост тянулся через весь город. Дух приключения, чуть ли не пикника, казалось, притуплял легкий привкус стыда из-за того, что „нас вышвырнули“». На первой репетиции Дягилев обратился к коллективу и заверил, что антреприза все равно состоится. Программу пришлось урезать, но друзья-художники — Бакст, Рерих, Бенуа — продолжали работу над эскизами декораций и костюмов. Бенуа дал объявление в прессе: ничего не отменяется, какие бы слухи ни распускали недоброжелатели. В Париже верные подруги Дягилева, Мися Эдвардс и Элизабет де Греффюль срочно организовали подписку на абонемент грядущих Сезонов и таким образом смогли собрать для него деньги на основные расходы. Нашлись влиятельные поручители для банковских займов.
Министерство двора попыталось надавить на артистов Дягилева: чиновники взяли с каждого из них подписку, что в случае провала антрепризы они не будут обращаться за помощью в русское посольство в Париже. На что Федор Шаляпин от имени товарищей объявил в газете: «Мы решили, все участники спектаклей Дягилева, что при материальной неудаче не дадим его в обиду и покроем дефицит».
О бесценном общении
Неизгладимое впечатление произвело на меня знакомство с композитором из Латвии Артуром Маскатсом. Мы играли на первом фестивале его «Танго». Мне очень понравилась эта музыка, и мы тут же договорились в следующем сезоне сыграть его симфонию. И воплотили это в жизнь! Многие такие моменты, вроде бы и не очень заметные с точки зрения всего фестиваля, для меня имели большое значение.
Фестиваль вообще задумывался и осуществлялся не только как праздник искусств для зрителей, хотя, безусловно, это в первую очередь так. Он проводился ещё и как некий клуб для художников в широком понимании этого слова — музыкантов, танцовщиков и так далее. С первого фестиваля сложилась традиция, что, после того как заканчивались все мероприятия, а иногда это было почти за полночь, в нижнем театральном буфете накрывался стол, и все желающие приходили туда, ужинали и обсуждали события дня.
И я помню, что участники фестиваля чрезвычайно высоко ценили именно эту его сторону за живое общение, в такие моменты возникало множество новых знакомств. Это всегда было очень трогательно. Традиция сохранялась очень долго. Потом фестивали стали ежегодными, и эта традиция из них ушла, а жаль.
Живопись и немного музыки
Еще студентом Сергей Дягилев объявил мачехе: его призвание — меценатство, для чего у него есть «все данные, кроме денег». Впоследствии он основал один из самых влиятельных литературно-художественных журналов в Российской империи — «Мир искусства», организовал несколько крупных выставок. Ему нравилось открывать для публики новые дарования и целые культурные явления. Удивив соотечественников богатейшей экспозицией русского искусства XVIII века, Дягилев задумался, как бы изумить и иностранцев. В то время признанной витриной достижений живописи и графики в Европе были парижские салоны. В 1906 году Дягилев, направляясь в столицу Франции к товарищу по «Миру искусства» Александру Бенуа, сообщил, что через несколько месяцев намерен показать парижанам «настоящую Россию» на Осеннем салоне. Отдельные работы русских художников иногда появлялись в галереях, большой успех имел российский павильон на Всемирной выставке 1900 года, но, на взгляд Дягилева, этого было недостаточно. Он задумал привезти собрание русской живописи, от икон до работ мирискусников. Уже в Париже Сергей Павлович без устали вел переговоры, добиваясь поддержки влиятельных людей. В выставочный комитет вошли российский посол Александр Нелидов, дядя Николая II великий князь Владимир Александрович, светская львица графиня Элизабет де Греффюль, вице-президент Императорской Академии художеств граф Иван Толстой, от имени которого Дягилев с его разрешения рассылал приглашения крупным коллекционерам, и другие важные персоны.
