983,кружок петрашевского

Ф. М. Достоевский

◄ Предыдущая: Начало литературного творчества. «Бедные люди» Следующая: Возвращение в литературу. «Почвенничество» ►

  Кружок Петрашевского. Каторга и ссылка. Болезненно восприняв резкие отзывы, Ф. М. Достоевский всё-таки продолжил писать. В 1848 году появились «Белые ночи» (повесть о чиновнике-мечтателе, который влюбился в простую девушку и помог ей отыскать возлюбленного), а в 1849 году — «Неточка Незванова» и ряд других произведений. В это же время писатель начал посещать «пятницы» Петрашевского и увлёкся теорией французского социалиста-утописта Фурье.

М. М. Достоевский — брат Ф. М. Достоевского

  В апреле 1849 года на одной из «пятниц» Ф. М. Достоевский читает запрещённое тогда «Письмо Белинского к Гоголю» (это станет главным поводом для ареста). После длительного заключения в Петропавловской крепости писателя приговорили к расстрелу. Казнь должна была состояться на Семёновском плацу в канун Рождества 1849 года, но по «высочайшей амнистии» Николая I в последнюю минуту «смертникам» был зачитан царский указ, где расстрел заменялся каторгой и разжалованием в рядовые.

   На каторге писатель пробыл с 1850 по 1854 год. Впечатления от этого периода своей жизни писатель передал в «Записках из Мёртвого дома» (1862). За эти годы сильно изменилось его мировоззрение, от прежних социалистических идей не осталось и следа. В Омском остроге писатель увидел совершенно других людей: ему пришлось столкнуться с миром осуждённых (тогда ещё не делали различия между политическими и уголовными преступниками). Ф. М. Достоевский обращается к Богу. Евангелие (единственная книга, разрешённая для чтения заключённым), подаренное в Тобольске Н. Д. Фонвизиной и П. Е. Анненковой, жёнами декабристов, на четыре года заключения становится для Достоевского, без преувеличения, всем.

   После каторги Ф. М. Достоевский был зачислен в пехотный полк, размещённый в Семипалатинске. В 1855 году умер Николай I, а Александр II провёл масштабную амнистию. Писатель после прошения на «высочайшее имя» был восстановлен в правах, произведён сначала в унтер-офицеры, позже — в прапорщики. В 1857 году он женился на вдове мелкого чиновника Марии Дмитриевне Исаевой, а в 1859 году вышел в отставку и получил разрешение вернуться в Петербург.

Литература

• Семевский В. И. Михаил Васильевич Буташевич-Петрашевский и «петрашевцы». Ч. I // Собр. соч. Т. II. М.: Задруга, 1922. 217 с.
• Петрашевцы в воспоминаниях современников: Сб. мат-лов. Сост. П. Е. Щёголев. М.;Л.: Госиздат, 1926. 295 с.
• Философские и общественно-политические произведения петрашевцев. Под ред. В. Евграфова. М.: Госполитиздат, 1953. — 824 с.
• Лейкина-Свирская В. Р. Петрашевцы. М.: Мысль, 1965. — 166 с.
• Петрашевцы об атеизме, религии и церкви: Сб. Сост. и ред. В. Р. Лейкина-Свирская. М.: Мысль, 1986. 269 с.
• Егоров Б. Ф. Петрашевцы. — Л.: Наука, 1988. — 236 с.
• Дулов А. В. Петрашевцы в Сибири. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1996. — 300 с.
• «Общество пропаганды в 1849 г.» (Лиц., 1875);
• «Новое время», 1881 г. № 1790;
• Плещеев А. Н., в «Молве» (1881, № 50);
• Вуич, в «Порядке» (1881, № 48);
• Милюков, в «Русской старине» (1881, № 3,);
• «Русский инвалид», 1849, № 276 (приговор);
• Op. Миллер. Биография Достоевского;
• Семевский В. И., «Крестьянский вопрос» (т. II) и в «Сборнике правоведения» (т. I).
• Бельчиков Н. Ф., Достоевский в процессе петрашевцев, М.: Политиздат, 1936. — 275 с.
• Бешкин Г. Идеи Фурье у Петрашевского и петрашевцев. М.: Госиздат, 1923. — 76 с.
• Богданович Т. А. Первый революционный кружок николаевской эпохи. Петрашевцы, Спб.: Новая Россия, 1917—130 с.
• Власова З. В., Писатель-петрашевец С. Ф. Дуров, «Вестник ЛГУ», № 8 (Серия истории, языка и литературы, в. 2), 1958
• Волгин И. Л. Пропавший заговор. Достоевский и полит. процесс 1849 г. М.:Либерея, 2000—703 с.
• Возный А. Ф. Полицейский сыск и кружок петрашевцев. Киев.: КВШ МВД СССР,1976. — 86 с.
• Глинский Б. Б. Русская периодическая печать в провинции. «Исторический вестник», 1898, No 1.
• Демор В. П. Петрашевский. Биографический очерк. Историко-революционная библиотека. — Л.: Гос. Изд-во., 1920
• Деркач С. С. О литературно-эстетических взглядах петрашевцев, «Вестник ЛГУ», 1957, № 14, в. 3;
• Зельдович М. Г. К характеристике литературно-эстетических взглядов М. В. Петрашевского, «Учёные записки Харьковского университета», 1956, т. 70, № 3;
• Исторические сведения о цензуре в России. — Спб.: Общественная польза, 1862. — 235 с.
• Любавский. Русские уголовные процессы. СПб.: Общественная польза, 1867, т. 2. — 320 с.
• Никитина Ф. Г. Петрашевцы и Ламенне // Философские науки, No 6, М.: Изд. А. Н. 1978
• Прокофьев В. А. Петрашевский Жизнь замечательных людей № 255, М.: Молодая гвардия, 1962
• Смиренский Б. В. Поэт-петрашевец С. Ф. Дуров в Сибири, «Сибирские огни», 1958, № 1;
• Столпянский П. Н., Революционный Петербург. П., 1922. «Русский вестник», 1888, No 5.
• Унковский А. М., Записки. «Русская мысль», 1906, No 6.
• Устрялов Ф. Н. Университетские воспоминания. «Исторический вестник», 1884, т. 16.
• Стронин А. И. История общественности. СПб.: Изд. Императорской Академии Наук, 1885—230 с.
• Уланов В. Я. Политические процессы николаевской эпохи Петрашевцы. М.: Изд. В. Саблина, 1907—280 с
• Усакина Т. И. Петрашевцы и литературно-общественное движение 40-х годов XIX века, Саратов, 1965.
• Шелгунова Л. П., Из далёкого прошлого. СПб.: Общественная польза 1901—239 с.
• Щпицер С. Новое о деле петрашевцев. «Каторга и ссылка», 1926, No 7
• Волгин И. Пропавший заговор. Достоевский и политический процесс 1849 г. — М.: Либерея, 2000. — 703 с

Список петрашевцев

1. Михаил Петрашевский , действительный советник , 27 лет
2. Дмитрий Ахшарумов , к.э.н. Санкт-Петербургский государственный университет, 26 лет
3. Ипполит Дебу , служащий Азиатского департамента, 25 лет.
4. Константин Дебу , служащий Азиатского департамента, 38 лет.
5. Федор Достоевский , инженер-лейтенант в отставке, писатель, 27 лет.
6. Сергей Дуров , коллежский асессор в отставке, писатель, 33 года.
7. Василий Головинский , титулярный советник, 20 лет
8. Николай Петрович Григорьев , лейтенант гвардии Конно-гренадерский полк
9. Александр Европеус , коллежский секретарь в отставке, 2? лет
10. Василий Камень, сын почетного гражданина, 19 лет.
11. Николай Кашкин, служащий Азиатского отдела, 20 лет.
12. Федор Львов , капитан лейб-гвардии егерского полка, 25 лет.
13. Николай Момбелли , лейтенант Лейб-гвардии Московского полка, 27 лет.
14. Александр Пальм , лейтенант лейб-гвардии егерского полка, 27 лет.
15. Алексей Плещеев , рядовой, писатель, 23 года.
16. Николай Спешнев , владыка Курской губернии, 28 лет.
17. Константин Тимковский , действительный советник, 35 лет.
18. Феликс Толль , главный инженер инженерного училища, 26 лет.
19. Павел Филиппов , студент СПбГУ, 24 года.
20. Александр Ханыков , студент СПбГУ, 24 года.
21. Рафаэль Черносвитов , подполковник в отставке (бывший прораб), 39 лет.
22. Петр Шапошников , мещанин, 28 лет.
23. Иван Ястржембский , помощник инспектора Технологического института, 34 года
24. Александр Баласогло , поэт, морской офицер в отставке, 36 лет.

Участники собраний

В истории литературы XIX века так называемое дело Петрашевского, или петрашевцев, занимает видное место, потому что ни в одном из русских политических процессов не участвовало столько литераторов и учёных. Кроме Петрашевского, издавшего под псевдонимом Кириллова «Словарь иностранных слов», были замешаны Достоевский, Плещеев, Пальм, Дуров, Толь, химик Ф. Львов, гигиенист Д. Д. Ахшарумов — замешаны непосредственно, потому что бывали на пятницах Петрашевского и были там переписаны.

Кружки, близкие к петрашевцам

Кружок Петрашевского посредством некоторых своих членов (главным образом Дурова) стоял в тесной связи со множеством других, где рассуждали совершенно в том же духе о притеснениях цензуры, о безобразии крепостного права, о продажности чиновничества, где со страстным интересом читались и комментировались теории Кабе, Фурье, Прудона и, наконец, с восторгом слушалось письмо Белинского к Гоголю.

Один из таких кружков собирался у Иринарха Введенского; к числу его участников принадлежали молодые литераторы и студенты Г. Е. Благосветлов, А. П. Милюков и Н. Г. Чернышевский. Известный мемуарист Ф. Ф. Вигель, знавший об этих собраниях и тесной связи их с собраниями у Петрашевского, сделал в этом смысле донос, и только отсутствие точных сведений у Липранди, но в первую очередь заступничество Ростовцева, очень любившего Введенского, спасли его самого и его друзей.

Кроме того, ускользнули от преследования многие из бывших на собраниях у самого Петрашевского, как например В. А. Энгельсон, впоследствии деятельный участник Герценовской «Полярной звезды», известный теоретик славянофильства — Николай Данилевский, М. Е. Салтыков-Щедрин и долгое время усердно посещавший пятницы Петрашевского Аполлон Майков.

Наконец, к Петрашевцам можно причислить двух писателей, которые только потому не попали в число подсудимых, что умерли раньше начала следствия: Валериана Майкова и Белинского. Валериан Майков был очень дружен с Петрашевским и принимал большое участие в составлении «Словаря иностранных слов» Кириллова, который был одним из крупнейших corpus delicti процесса.

В. Г. Белинский за своё письмо к Гоголю, вероятно, был бы причислен к преступнейшей категории «общества», так как многие из петрашевцев только и были повинны что в распространении этого письма. Окончательный приговор генерал-аудиториата относительно Плещеева гласил:

Одним из мотивов, на основании которых Головинский, Достоевский, Пальм присуждены к смертной казни, выставлено недонесение о распространении письма Белинского.

Список петрашевцев

1. Михаил Буташевич-Петрашевский, титулярный советник, 27 лет
2. Дмитрий Ахшарумов, кандидат Санкт-Петербургского университета, 26 лет
3. Василий Головинский, титулярный советник, 20 лет
4. Николай Григорьев, поручик лейб-гвардии конно-гренадерского полка
5. Ипполит Дебу, служащий в Азиатском департаменте, 25 лет
6. Константин Дебу, служащий в Азиатском департаменте, 38 лет
7. Фёдор Достоевский, отставной инженер-поручик, литератор, 27 лет
8. Сергей Дуров, отставной коллежский асессор, литератор, 33 года
9. Александр Европеус, отставной коллежский секретарь, 24 года
10. Василий Катенев, сын почетного гражданина, 19 лет
11. Николай Кашкин, служащий в Азиатском департаменте, 20 лет
12. Фёдор Львов, штабс-капитан лейб-гвардии егерского полка, 25 лет
13. Николай Момбелли, поручик лейб-гвардии московского полка, 27 лет
14. Александр Пальм, поручик лейб-гвардии егерского полка, 27 лет
15. Алексей Плещеев, неслужащий дворянин, литератор, 23 года
16. Николай Спешнев, помещик Курской губернии, 28 лет
17. Константин Тимковский, титулярный советник, 35 лет
18. Феликс Толь, учитель главного инженерного училища, 26 лет
19. Павел Филиппов, студент Санкт-Петербургского университета, 24 года
20. Александр Ханыков, студент Санкт-Петербургского университета, 24 года
21. Рафаил Черносвитов, отставной поручик (бывший исправник), 39 лет
22. Пётр Шапошников, мещанин, 28 лет
23. Иван Ястржембский, помощник инспектора в Технологическом институте, 34 года
24. Александр Баласогло, поэт, морской офицер в отставке, 36 лет.

Всего по делу петрашевцев было арестовано около сорока человек, из них 21 приговорён к расстрелу, одному, как сошедшему с ума в процессе следствия, приговор отсрочен.

Расследование

Николай I, правление которого началось с подавления восстания декабристов, с первых дней царствования уделял немало сил и средств укреплению государственного режима. В 1848-1849 годах Европу охватили революции и император больше всего опасался допустить политическую смуту в России. Процветали тайные доносы и шпионство, а сторонники освобождения крестьян заслужили сомнительную и опасную репутацию «вольнодумцев».

В августе 1848 года на стол министра внутренних дел Л. А. Перовского легла докладная о происходящем в окружении Петрашевского. Тут же в его дом были отправлены шпионы с предписанием докладывать о разговорах, происходящих во время собраний. Дело усугублялось личным отрицательным отношением Перовского к Петрашевскому и честолюбием министра. Главе министерства внутренних дел нужно было громкое дело, которое придало бы авторитет сыскной полиции в глазах монарха и отодвинуло за задний план III отделение — надзорный орган за политически неблагонадежными лицами.

Опасения вызывали не только сами идеи петрашевцев, но и тот факт, что в кружок входили люди совершенно различные по социальному положению — офицеры, чиновники, студенты, купцы, мещане, лавочники. По мнению И. П. Липранди, которому было поручено наблюдение за обществом, это означало наличие разветвленной сети заговорщиков, объединяющей все слои населения по всей стране. Сложность обвинения состояла в том, что разговоры не перерастали в какие-либо действия, а отвлеченные рассуждения «пришить к делу» было сложно.

Петрашевцы и утопический социализм[править | править код]

Петрашевцы сильно увлекались идеями французских социальных реформаторов, но в этом увлечении не было ничего политически опасного, и притом оно было присуще весьма многим образованным людям того времени (см. воспоминания Панаева, Анненкова, Милюкова, Достоевского, Салтыкова, письма Белинского и мн. др.). Разговоры о Нью-Ланарке Оуэна, об «Икарии» Кабэ, о «фаланстерах» Фурье, о Прудоне, Луи-Блане составляли преобладающую тему задушевных бесед, имевших безусловно платонический характер. Из социальных систем собеседники черпали только общегуманную подкладку, стремление положить общее благо, правду и справедливость в основу общественной жизни. Об устройстве фаланстеров в России они не думали.

Особое положение между Петрашевцами занимали только трое — Спешнев, Момбелли и Петрашевский, а со специально-военной точки зрения — и Григорьев. В бумагах Спешнева был найден проект обязательной подписки членов предполагаемого «русского общества», по которой они на случай надобности обязываются «не щадя себя принять полное открытое участие в восстании и драке».

Суд установил, что проект этот есть единичное дело Спешнева, о котором ничего не знал даже глава «заговора» — Петрашевский. В бумагах Момбелли были найдены «в высшей степени дерзкие выражения против священной особы Его Величества»

Важность этого обстоятельства увеличивалась в весьма сильной степени тем, что Момбелли был офицером. С точки зрения нарушения военной дисциплины был виновен и автор «Солдатской беседы» Григорьев, хотя «беседа» только констатировала те тяжкие условия солдатской службы того времени, улучшение которых всегда ставится в число крупнейших заслуг императора Александра II

Не свидетельствуют о серьёзности замыслов Петрашевцев и показания, данные ими во время следствия и суда, — показания, выражающие, большей частью, раскаяние и сожаление. Только сам Петрашевский, по замечанию следственной комиссии, «один из всех арестантов» являлся «дерзким и наглым» и объявил, «что, стремясь к достижению полной, совершенной реформы быта общественного в России, желал стать во главе разумного движения в народе русском»; но Петрашевский был, что называется, «человек беспокойный», не желал принять помилования по амнистии 1856 г., настаивал на пересмотре дела и даже в самый разгар новых веяний сумел восстановить против себя такого человека, как граф Муравьев-Амурский, крайне мягко относившийся к политическим ссыльным.

И однако сам Петрашевский, когда в Дуровском кружке возникла мысль обзавестись тайной литографией для распространения фурьеристских взглядов, решительно протестовал против такого намерения, которое и было оставлено. Как только общественная атмосфера изменилась, Петрашевский стал искренним другом правительства.

Начало деятельности кружка, формирование взглядов петрашевцев

С 1844 г. в Петербурге стала собираться молодёжь, желающая переустроить существующий строй в России и считающая, что самодержавие и крепостничество тянут страну назад. С октября 1845 г. собрания стали носить регулярный характер. Участники каждую пятницу собирались в доме у Петрашевского, высказывали свои взгляды на миропонимание, зачитывали доклады о будущей деятельности организации, обсуждали различные философские учения, мечтали организовать собственную типографию, чтобы через неё пропагандировать социалистические идеи.

На идеологию петрашевцев большое влияние оказали прогрессивные взгляды Белинского и Герцена. Однако единства в выборе методов по изменению общества среди участников не было: часть из них ратовала за реформы, другая часть считала, что изменить общество можно только революционным путём.

Идеи и диспуты петрашевцев

Вопросы, поднимаемые петрашевцами:

• уничтожение самодержания и установление в России республики,
• отмена крепостного права,
• изучение работ Герцена и Белинского,
• изучение западной философской и экономической мысли (особенно, трудов по утопическому социализму Ш. Фурье),
• порядок проведения социальных реформ в России,
• поиск своего места в народных выступлениях.

Диспуты участников кружков были направлены на обсуждение политических событий в Западной Европе, общественной роли литературы; поднимались вопросы об отношениях между верующими и атеистами. На диспутах петрашевцы активно искали ту философскую концепцию, которая объяснила бы происходящие процессы в обществе и помогла бы найти единственно правильное решение, отвергая при этом насильственные действия.

Арест и суд

Вскоре после встреч, посвященных письму Белинского, начались аресты. Со всеми, кто связан с этим письмом, обращались сурово, с некоторыми просто за «отказ сообщить» о тех, кто принимал участие в его публикации. Среди них был и поэт Плещеев, который, согласно приговору, «за распространение письма Белинского был лишен всех прав государства и отправлен на каторжные работы на фабриках на 4 года». Некоторые участники избежали судебного преследования. Среди них были В.А. Энгель (впоследствии активный участник « Полярной звезды» Герцена ), братья Достоевского Андрей и Михаил (решительно выступавшие против публикации провокационного материала), известный теоретик — славянофил Николай Данилевский , писатель Михаил Салтыков-Щедрин и др. поэт Аполлон Майков (брат Валериана).

После ареста 22 апреля 1849 г. членов кружка сначала задержали в Петропавловской крепости . Комиссия по расследованию во главе с генералом Набоковым допросила заключенных индивидуально на основании информации, предоставленной Антонелли, и документов, конфискованных при задержании. Суд должен был проходить в соответствии с военным законодательством, а не гораздо более мягким гражданским законодательством. Из первоначально арестованных шестидесяти человек пятнадцать были приговорены к расстрелу, остальные — к каторжным работам и ссылке. Рассматривая это решение, высший военный суд, Генеральный аудит, постановил, что была допущена судебная ошибка и все оставшиеся заключенные должны быть казнены. Однако при вынесении приговора царю они включали мольбу о пощаде и список меньших приговоров.

Приговор

Сообщение о приговоре суда по делу петрашевцев в «Ведомостях Санкт-Петербургской Городской Полиции» от 24 декабря 1849 г. (5 января 1850 г.).

Наряженный над ними военный суд нашёл, однако, что «пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Западной Европе и угрожающие ниспровержением всякого порядка и благосостояния народов, отозвались в некоторой степени и в нашем отечестве. Горсть людей совершенно ничтожных, большей частью молодых и безнравственных, мечтала о возможности попрать священнейшие права религии, закона и собственности».

Все подсудимые были приговорены к смертной казни — расстрелу; но, принимая во внимание разные смягчающие обстоятельства, в том числе раскаяние всех подсудимых, суд счёл возможным ходатайствовать об уменьшении им наказания, а Пальм испрашивал даже полное прощение. Наказания действительно были смягчены: Петрашевскому назначена каторга без срока, Достоевскому — каторга на 4 года с отдачей потом в рядовые, Дурову — то же самое, Толю — 2 года каторги, Черносвитову — ссылка в крепость Кексгольм, на реке Вуокса, Плещееву — отдача рядовым в оренбургские линейные батальоны и т. д

Пальм был переведён с тем же чином в армию.

Доклад Липранди

Дело Петрашевского долго составляло предмет государственной тайны. Само имя Белинского было изъято из обращения и даже в первые годы царствования Александра II не произносилось в печати прямо, а заменялось выражением: «критик гоголевского периода». Эта таинственность в связи с суровым наказанием, понесенным участниками «общества пропаганды», создала представление о деле Петрашевского как о серьёзном политическом заговоре, который часто ставился наряду с заговором декабристов. Такое представление рушилось после обнародования документов, относящихся к делу Петрашевцев.

Среди этих документов важную роль играло донесение И. П. Липранди, который по поручению министра внутренних дел больше года наблюдал за кружком Петрашевского и представил списки людей для ареста.

«Члены общества, — говорил в своём докладе Липранди, — предполагали идти путём пропаганды, действующей на массы. С этой целью в собраниях происходили рассуждения о том, как возбуждать во всех классах народа негодование против правительства, как вооружать крестьян против помещиков, чиновников против начальников, как пользоваться фанатизмом раскольников, а в прочих сословиях подрывать и разрушать всякие религиозные чувства, как действовать на Кавказе, в Сибири, в Остзейских губерниях, в Финляндии, в Польше, в Малороссии, где умы предполагались находящимися уже в брожении от семян, брошенных сочинениями Шевченки (!). Из всего этого я извлёк убеждение, что тут был не столько мелкий и отдельный заговор, сколько всеобъемлющий план общего движения, переворота и разрушения». На самом деле, однако, по суду оказалось совершенно иное.

«Буташевич-Петрашевский, — сказано в докладе генерал-аудиториата, — ещё с 1841 г. пытался поселять зловредные начала либерализма в молодом поколении». Начиная с 1845 г. Петрашевский «собирал у себя в известные дни знакомых ему учителей, литераторов, студентов и вообще лиц разных сословий и постоянно возбуждал суждения, клонившиеся к осуждению существующего в России государственного управления».

Не довольствуясь этим, Петрашевский в конце 1848 г. совещался со Спешневым, Черносвитовым, Момбелли, Дебу, Львовым «об учреждении тайного общества под названием, как сами они выражались, товарищества или братства взаимной помощи из прогрессистов и людей передовых мнений, которые бы могли двинуть гражданский быт вперёд на новых началах, посредством возвышения друг друга; однако же это общество, по разномыслию членов, не состоялось». Итак, люди ни разу не пошли дальше отвлечённых рассуждений, даже в теории не могли сговориться относительно какой-либо организации.

Тем не менее, суд сошелся с Липранди в общей оценке «общества» и приговорил всех участников его к смертной казни. Суровый приговор был мотивирован исключительно «преступными разговорами», «вредными идеями», «гнусным либерализмом», как выразился Момбелли в своём покаянном показании.

Участники собраний и кружки, близкие к петрашевцам

Первое время кружок Петрашевского насчитывал 15 человек, но к 1849 г. число петрашевцев выросло до 158 человек. Это были молодые люди – студенты, литераторы, чиновники, офицеры.

В среде петрашевцев возникли ещё два подобных кружка:

• с октября 1848 г. по вторникам собирались у Н. С. Кашкина – русского общественного деятеля, сына декабриста. Кружок носил название «чистых фурьеристов», представители которого изучали труды французского экономиста-утописта;
• с весны 1849 г. собирались у С. Ф. Дурова – поэта, прозаика, переводчика. В его состав входили братья Достоевские, поэты Плещеев и Пальм и другие выдающиеся представители русской интеллигенции.

Аресты

Во второй половине апреля 1849 года, когда русская армия должна была направиться на борьбу с революционерами в австрийской Галиции, оставлять в тылу целую группу заговорщиков Николай I опасался. В ночь с 22 на 23 апреля начались аресты петрашевцев. Всего было арестовано около сорока человек, содержались они в одиночных камерах Петропавловской крепости.
Дело рассматривалось в глубокой тайне. Петрашевцам вменяли антиправительственную деятельность, недоносительство, создание и распространение либеральной литературы, в основном — «Словаря» Петрашевского и дерзкого письма Белинского Гоголю. По итогам расследования сомнительная деятельность Спешнева была признана его личной инициативой, о которой другие члены кружка не знали, а Белинский умер еще до начала следствия.

Во время допросов петрашевцы проявляли раскаяние, лишь сам Петрашевский, человек нрава далеко не покорного, до последнего настаивал на готовности начать реформы в стране. Несмотря на скудость улик, обвинение согласилось с предположениями И. П. Липранди о планах широкого общественного антиправительственного движения.

Пока шло расследование, среди петрашевцев ходили слухи об освобождении по недостатку доказательств либо, в крайнем случае, о ссылке на Кавказ или в Сибирь. Однако император высказался за назначение более строгого наказания, и специально созданная Военно-судная комиссия в ноябре осудила 15 человек на смертную казнь, 5 — на каторгу, 1 — на поселение. Николай I приказал заменить смертную казнь другими наказаниями, но сделать это в последний момент, перед самыми выстрелами.

Политические диспуты петрашевцев

Высказанные на собраниях у Петрашевского «вредные мысли» сводились к следующему: Ястржембский 18 марта произносил речь, которая «была усеяна солью на здешнее чиномание». Он же с похвалой отозвался о Прудоне, но «Ламартина разбирал с самой дурной стороны». Головинский на собрании 1 апреля «отличался красноречием, дерзостью выражений и самым зловредным духом, разбирая три главные вопроса: освобождение крестьян, свободу книгопечатания и преобразование судопроизводства». Кузьмин «принимал участие в прении о тех же вопросах». Тимковский, «говоря о намерении принести жалобу в правительствующий сенат на неправильное его увольнение от службы, присовокупил, что этим единственно хочет подать пример и другим, подобно ему отставленным от службы, которые теряют вместе со службой и своё пропитание». Ахшарумов «говорил, что вопросы о судопроизводстве и об освобождении крестьян должны разрешиться в один и тот же день». Григорьев «принимал участие в прениях об освобождении крестьян». Дуров в «заседании» 25 марта читал своё пропущенное цензурой и следовательно свободно обращавшееся в книжной торговле предисловие к сочинениям Хмельницкого. «Все общество рукоплескало. Дуров жаловался, что цензура многое не пропустила, но Петрашевский прибавил: все должны стараться писать в подобном духе, потому что, хотя цензура вымарает десять, двадцать мыслей и идей, но хотя пять да все-таки останутся».

Это интересно: 985,Кружок Станкевича

Казнь

Наказание петрашевцев стало настоящим спектаклем, призванным, с одной стороны, устрашить участников других аналогичных тайных кружков, а с другой — продемонстрировать милость Николая I.

22 декабря 1849 года арестантов, среди которых были сам Петрашевский и Ф. М. Достоевский, в предсмертных рубашках привезли на Семеновский плац. Ритуал казни проходил как обычно, о том, что это инсценировка, ничто не напоминало. Приговоренным прочли приговор и переломили шпагу над ними, завязали глаза, привязали к столбу. Офицер скомандовал солдатам целиться.

В следующий момент объявили отбой, арестантов отвязали и сообщили об изменении меры наказания. Всех, кроме Петрашевского, отправили в Петропавловскую крепость, а затем — на каторжные работы или в арестантские роты. Главу кружка прямо с казни отправили в ссылку в Иркутск, где за выступления против злоупотреблений местного чиновничества он не раз высылался из одного населенного пункта в другое и умер в 1866 году.

Российская империя

• Список императоров России по порядку и годы их правления
• Территории, входившие в состав Российской империи
• Деятельность Госдумы 1906-1917 гг.
• Табель о рангах. Главное
• Первая всеобщая перепись Российской империи
• Революция 1905-1907 гг.: причины, цели, итоги
• Россия в Первой мировой. Самое главное
• Коротко об эпохе дворцовых переворотов
• История герба России

ЕГЭ по истории

• Кодификатор ЕГЭ с объяснением всех тем
• Перевод первичных баллов ЕГЭ во вторичные. Шкала баллов по заданиям
• Правители от Рюрика до Путина
• Даты всемирной истории для ЕГЭ
• Краткая характеристика всех периодов русской истории
• Демоверсия ЕГЭ с ответами

ОГЭ по истории

• Кодификатор ОГЭ с объяснением всех тем
• Перевод баллов ОГЭ в оценку
• Демоверсия ОГЭ с ответами
• Даты всемирной истории для ОГЭ

Выбери ответ

Начало дела петрашевцев. Аресты

Петрашевский попал в поле зрения властей еще в 1844 году – доносы на него были поданы шефу жандармов А. Орлову и Санкт-Петербургскому военному губернатору К. Кавелину. Установленный за подозрительной личностью негласный надзор не дал никаких результатов

С зимы 1845 года обращают на себя внимание странные сборища, происходящие на квартире Петрашевского по «пятницам». Весной того же года появляется первый выпуск (от «А» до «М») «Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка»

Через год, когда издание было продолжено (от «М» до «О» – апрель 1846 года), власти спохватились: под видом толкования иностранных слов словарик объяснял социалистические понятия.

Петрашевским и его приятелями занялось Министерство внутренних дел, которое тогда возглавлял генерал Л.А. Перовский. Разработкой дела занялся чиновник по особым поручениям И.П. Липранди, человек не мало повидавший на своем веку и хорошо знакомый с приемами агентурной работы. Прежде всего, предстояло выяснить характер «пятниц» Петрашевского. Расспросили дворников, прислугу, извозчиков, доставлявших гостей по домам и слышавших обрывки их разговоров. Все это дало весьма мало. Нужен был агент с «незапятнанной репутацией» и определенным уровнем образования, способный проникнуть на собрания у Петрашевского и определить степень опасности крамольных умствований, которые там услышит.

Липранди потратил 4 месяца и уйму денег, чтобы отыскать достойного кандидата на эту роль. На счет секретных сумм Министерства внутренних дел он «зажил открытым домом», стал принимать у себя бедных и честолюбивых юношей из среды мелкого чиновничества, старавшихся не упустить случая пообедать и завести полезные связи. В итоге Липранди выбрал Петра Дмитриевича Антонелли, сына академика живописи, студента 1 курса филологического факультета Петербургского университета. Его оформили канцелярским чиновником в Министерство иностранных дел, где он без труда свел знакомство с чрезвычайно общительным Петрашевским.

Антонелли удалось «приобщиться» мировоззрению Петрашевского и получить общее представление о философской и социально-политической направленности бесед его гостей. Однако, «слова к делу не подошьешь». Добыть же документальные улики, как и попасть в число приглашенных на «пятницы», агенту никак не удавалось. Петрашевский не поддавался на попытки подтолкнуть его к преступным действиям и взять с поличным.

В марте 1849 года Липранди пошел ва-банк, он позволил Антонелли явиться на вечер к Петрашевскому без приглашения. Ограниченный круг избранных принял чужака настороженно. Но обаятельный молодой человек сумел расположить к себе самых подозрительных и стал посещать «пятницы» наравне с завсегдатаями. Его цепкая память зафиксировала откровенную фразу о целях петрашевцев – «приготовлять способных людей на случай какой-нибудь революции, приготовлять массы к восприятию всяких перемен». Поскольку 1848–1849 годы были временем революционных потрясений в Европе (Франция, Германские государства, Венгрия, Италия, Дунайские княжества), то после очередного доклада императору о ходе расследования Николай I распорядился об аресте Петрашевского и участников его кружка, причем приказ об этом был дан не Министерству внутренних дел, а тем, кто и должен был этим заниматься – III Отделению. На дальнейшем развитии дела сказалась давняя конкуренция двух этих ведомств.

Похожие записи:

Китай во второй мировой войне Рабство в сша List of the walking dead characters Школа боцманов и юнг Битва за днепр (26 августа Свідок голоду 1946-47 років: хто не мав грошей чи речей на обмін