Оглавление
[править] Платный агент полиции, революционер или провокатор?
Все многочисленные трактовки этого вопроса сходятся в одном: Гапон не был ни платным осведомителем полиции, ни агентом революционных партий. Тем не менее, он имел связь, как с властями, так и с революционерами. Связь c властями выражалась в том, что он принимал протекций градоначальника и полиции, а в ходе событий декабря 1904 г.— января 1905 г. вел переговоры е властями от лица рабочих. Да и сама организация шествия с петицией к царю говорит о том, что Гапон до расстрела этой демонстрации выступал за сотрудничество и переговоры с властями, а не за свержение существовавшего строя.
А связь с политической оппозицией имела место лишь в ноябре 1904 г. и лишь в форме консультаций Гапона и его окружения с либералами и социалистами (см.2, c.73-74; 1, c.66). Когда либералы из Союза Освобождения склоняли его присоединиться к кампании петиций либеральной интеллигенции, Гапон решил составить рабочую петицию, тем самым подчеркивая независимость его организации от партии и движении (см.1, c.67-68).
Был ли Гапон марионеткой в руках рабочих или их вождем? Скорее всего, ни то, ни другое. Дело в том, что его авторитет среди рабочих был огромным, но его окружение — руководители отделений Собрания — составляли люди независимые и предприимчивые. Это были представители рабочей аристократии, некоторые из них — с партийным прошлым (см.1, c.38; 4, с.61). С самого начала их отношения с Гапоном были партнерскими: они были нужны Гапону, а Гапон был нужен им. В обстановке подъема политической активности Гапон как бы шел на уступки своим помощникам. Тем самым единство Собрания было сохранено, но произошел поворот этой организации на революционные рельсы, что также было в духе времени. Интересно, что один из большевиков в письме Ленину писал: «Теперь уже существует 11 отделов так называемого „Собрания русских фабричных рабочих“. Как и надо было ожидать, результаты этих собраний должны быть таковыми, какими они были и на юге» (см.5, c.221). Здесь этот неизвестный автор проводит историческую параллель с зубатовской рабочей организацией, члены которой в Одессе приняли участие в рабочих волнениях в 1903 г. Проницательный социал-демократ заметил, что большая организация рабочих может из лояльной властям превратиться в оппозиционную, как это уже было с организацией Зубатова.
К этому следует добавить, что Гапон не имел четких общественно-политических взглядов, зато был неплохим оратором. Все это позволяло ему лавировать между властями, политической оппозицией и рабочими. Он умел говорить то, что русский народ хотел услышать, но делал это лучше многих других. В какой-то степени правомерна оценка, сделанная историком Ксенофонтовым, этого священника как авантюриста: он имел контакты и с революционерами и с властями, но при этом пытался остаться независимым. Авантюризм и красноречие Гапона помогли ему стать героем революции, но они же и погубили его в водовороте политической борьбы.
Участие в рабочих движениях
Конфликт с попечительским советом стал причиной знакомства Гапона с Особым отделом Департамента полиции, возглавляемым Сергеем Зубатовым. Руководителю отдела полиции было хорошо известно, какой популярностью пользовался отец Георгий среди рабочих, и Зубатов предложил священнику работать на полицию. Зубатов через подставных людей создавал рабочие объединения, подконтрольные полиции, и через них стремился нейтрализовать революционное движение в целом. В Петербурге было создано Общество взаимного вспомоществования рабочих механического производства.
В то же время градоначальник Петербурга Николай Клейгельс, у которого Гапон был своим человеком, поручил ему изучить положение дел в Зубатовских организациях. Гапон добросовестно выполнил поручение градоначальника. С этой целью он даже выезжал в Москву. И по результатам своих расследований, разговоров с рабочими подготовил 3 копии отчета, которые подал градоначальнику Клейгельсу, митрополиту Антонию и самому Зубатову. В своих докладных записка Гапон раскритиковал дестельность зубатовских организаций и предложил сформировать новое рабочее общество, подобное независимым английским профессиональным союзам. Гапон подчеркивал, что зубатовские организации слишком тесно связаны с полицией, о чем рабочие конечно, знали, и это обстоятельство компрометировало их в глазах пролетариев.
В августе 1903 года Зубатов разругался с министром внутренних дел Вячеславом Плеве, после чего был отправлен в отставку и выслан из столицы. После его отъезда петербургское общество оказалось в состоянии безвластия, и Гапон оказался его единственным правопреемником и руководителем.
Гапону удалось добиться от полиции того, чтобы она не проявляла столь пристального внимания к его организации, предложил стать единственным доверенным лицом между полицией и обществом.
В полиции были убеждены в том, что внедрение Гапона в рабочую среду сделает работу профсоюзов более управляемой и прогнозируемой. Сам отец Георгий однажды признался в том, что его политика была построена на хитрости.
Гапон всячески усыплял бдительность полиции. Он старался убедить власти в необходимости доверия к Собранию и ослабить наблюдение за ним. Впоследствии он удалил из руководства организацией всех зубатовцев и к руковуодству отделами, к ответствуенной работе привлек своих людей, которым мог безоговорочно доверять.
В феврале 1904 года МВД официально закрепило Устав организации, разработанный Гапоном. «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга» получило право на существование. Официально общество обеспечивало взаимопомощь и организовывало образование рабочих. Из числа приближенных рабочих, тех, кому мог доверять, Гапон организовал подпольный комитет, собиравшийся у него на квартире, где они читали запрещенную литературу, изучали европейскую историю пролетарских движений, разрабатывали тактику борьбы рабочих за политические права и экономические интересы.
Чтобы поднять численность организации, привлечь к ней больше рабочих, он привлек к работе в своей организации супругов Карелиных, революционных организаторов. Эта пара пользовалась авторитетом среди рабочих, и, действительно, численность организации стала расти.
Случилось так, что именно священник Гапон, а не большевики стал инициатором первой русской революции 1905 года. Именно он предложил обратиться к царю с петицией, что привело к кровавому воскресенью (подробнее).
Когда началась реакция царского правительства на повсеместные волнения рабочих, Георгий Гапон эмигрировал за границу. В начале февраля 1905 года Гапон встретился Лениным. По воспоминаниям Крупской, Ленин был взволнован этой встречей. Ленин характеризовал Гапона как «человека, безусловно преданного революции, инициативного и умного, хотя, к сожалению, без выдержанного революционного миросозерцания».
Находясь в эмиграции в Англии, Гапон получил заказ на написание книги о своей жизни. К работе он привлек английского журналиста Дэвида Соткиса. Книга была написана довольно быстро, и приобрела большую популярность. Ее перевели на несколько европейских языков, в том числе и на русский.
Гапон не мог долго оставаться в эмиграции, ему там было скучно, душно. Осенью 1905 года он вернулся в Россию.
Организуя, сплачивая рабочих вокруг себя, создавая свою организацию, он, тем не менее, отдалился от революционных партий. Он разошелся с эсерами, социал-демократами. Горький призывал Гапона примкнуть к социал-демократам, но Гапон считал себя неким мессией, на которого возложена особая роль. Он мечтал стать мужицким царем, и не скрывал этого.
Ранние годы
Георгий Аполлонович Гапон родился 17 февраля 1870 года в селе Белики Полтавской области , Украина, тогда входившая в состав Российской империи . Он был старшим сыном казачьих отца и матери, выходца из местного крестьянства. Отец Гапона, Аполлон Федорович Гапон, имел некоторое формальное образование и служил выборным деревенским старостой и писарем в Беликах. Его мать была неграмотной, но религиозно набожной и активно воспитывала сына в соответствии с нормами и традициями Русской Православной Церкви .
Гапон был отличным учеником начальной школы, и ему предложили место в Нижнем духовном училище в Полтаве , семинарии, которая открывала Гапону наилучшие перспективы для продолжения его формального образования. В последний год обучения в этой школе Гапон впервые познакомился с радикальными философскими учениями Льва Толстого через одного из его наставников, преданного последователя русского писателя. Этот наставник, И. М. Трегубов, считал Гапона одним из лучших учеников школы, серьезным и умным в поведении, прилежным и любопытным в учебе.
После окончания Нижнего духовного училища Гапон был принят в Полтавскую духовную семинарию , где продолжал руководствоваться в изучении идей Толстого другими местными последователями. Гапон находился под влиянием толстовского акцента на работе с бедными и его философской критики формалистических и иерархических практик официальной церкви. Это привело его к конфликту с некоторыми руководителями семинарии, которые пригрозили лишить его стипендии на образование. Гапон встретил эту угрозу тем, что отказался от дальнейшей помощи и попытался оплачивать собственное образование, работая частным репетитором.
Гапон заболел сыпным тифом, который на время лишил его трудоспособности, лишив возможности зарабатывать на жизнь репетиторством и эффективно продолжать учебу. Он решил отказаться от карьеры священника и вместо этого решил поступить в Томский университет, чтобы стать врачом, чтобы больше служить больным беднякам. Однако его планы были сорваны, когда семинария выставила ему не очень высокую оценку за поведение, тем самым фактически преградив ему путь к дальнейшему университетскому образованию.
В возрасте 23 лет Гапон устроился на работу в Полтаву земским статистиком, пополняя свои доходы деньгами, заработанными частным репетитором. Именно в этом качестве он встретил дочь местного торговца в доме, в котором давал частные уроки. Однако семья возражала против предложенного брака из-за ограниченных возможностей трудоустройства Гапона, и как средство преодоления этого препятствия он снова стремился стать священником. Он обратился к епископу Полтавскому Илариону , извинившись за поведение в прошлом и пообещав оправдать ожидания церкви в будущем. Епископ был тронут апелляцией и ходатайствовал перед семьей, добившись разрешения пары на брак.
Гапон был помещен на быстрый путь к священству, занимая место церковного псаломщика в течение года, после чего был произведен формальным повышением до диакона всего на один день, прежде чем был назначен священником Полтавской кладбищенской церкви. Службы Гапона были новаторскими и неформальными, и его церковь быстро росла в размерах, что отрицательно сказывалось на других, более формалистических местных церквях, священники которых подавали на него жалобы. Тем не менее, Гапон продолжал пользоваться поддержкой епископа на своем посту и был в значительной степени удовлетворен своим положением в жизни.
Детство
Георгий Аполлонович родился 5 февраля 1870 года Полтавской губернии, в селе Белики Кобелякского уезда. Его родители были простыми, правда, не бедными крестьянами. Отец был родом из запорожских казаков, долгие годы являлся бессменным волостным писарем. Мать была безграмотной крестьянкой. Украинская фамилия Гапон – это вариант христианского имени Агафон (в переводе с греческого – добрый).
Детство Георгия прошло в селе, где он помогал родителям по хозяйству, пас имевшуюся скотину. В семилетнем возрасте его отдали в начальную школу, где он учился с большим увлечением, проявляя незаурядную восприимчивость к новым знаниям. По рекомендации местного батюшки, отец отправил юношу учиться в духовное училище в Полтаве, куда он по результатам экзаменов был принят сразу во 2-й класс.
Один из педагогов училища, Иван Трегубов познакомил любознательного отрока с воспрещенными произведениями Льва Толстого. Эти книги повлияли на всю последующую жизнь будущего проповедника.
Агент
Еще один вопрос, который остается открытым – был ли Георгий Гапон сотрудником полицейской охранки, двойным агентом. Не секрет, что именно слухи о предательстве Гапона и его доносах на бывших товарищей, в том числе эсеров, стали основной причиной его убийства. Надо сказать, когда были обнародованы архивы, многие исследователи перерыли документы в поисках каких-либо доносов, написанных Георгием. После долгих поисков, один из специалистов по этому вопросу историк С. И. Потолов заявил, что в списках Департамента полиции, как и в других документах нет никаких сведений о тайном агенте Георгии Гапоне, следовательно нет никаких подтверждений этому расхожему мифу. Кроме того, в пользу опровержения этого мнения говорит запрет вербовать в агенты лиц духовного сана, кем был Гапон, несмотря на всю свою общественную деятельность. Сегодня наиболее распространенная версия – что Гапона подставили путем перетасовки документов и специально пущенных слухов.
Нельзя сказать, что он вообще не имел никаких связей с полицией. Он часто использовал последних как финансовый источник, путем передачи некой информации о людях, которых потом сам заранее предупреждал об опасности. Но все деньги Гапон отдавал на нужды рабочих и организаций. Правда, общественность этому зачастую не верила, называя Гапона Иудой и обвиняя в жадности.
Петр Рутенберг, в своей книге, отмечал дороговизну костюма Георгия, когда все остальные его товарищи были одеты в обыкновенные пальто, а Савинков – второй организатор кровавого убийства священника писал, что Георгий в своих желаниях был приземленным человеком – любил роскошь, деньги, женщин.
На фоне такого общего настроения, сведения о том, что по возвращению в Россию после Манифеста 17 октября, Гапон получил 30 тысяч рублей от Витте, сработали как спусковой крючок. Гапон собирался возродить свою прежнюю организацию «Совет», на это и пошли деньги министра финансов. В общем-то, Георгий часто так делал – сначала брал деньги у Департамента полиции, благодаря своим связям, потом тратил на агитацию. Он искренне удивлялся ажиотажу, которые вызвали 30 тысяч: «Вас поразили мои открытые сношения с Витте и согласие голодных рабочих организаций принять от него деньги?»
Негативную реакцию, на самом деле, вызвал еще один пущенный слух – мол, 30 тысяч были переведены на счет некого Рыбницкого, который и есть Гапон. Последней каплей для соратников Георгия стало известие о получении 100 тысяч рублей от Департамента полиции за информацию о террористических замыслах партии эсеров и выдачи властям имени Рутенберга.
Проклятые народом
Сани с убитыми ребятишками ползли по снегу проспекта, а вдогонку им неслись громкие проклятия в адрес царя. А ещё люди проклинали священника, который навечно вошёл в историю как провокатор поп Гапон. Имя скромного выпускника Полтавской семинарии, а потом столичной Духовной академии оказалось вписанным в учебники. Из школьного курса истории мы помним, что утром 9 января 1905 года колонны питерских рабочих несли к Дворцовой площади иконы и портреты царя. Они хотели вручить императору петицию… Их встретили пулями и клинками. Но что конкретно хотел питерский пролетариат от «хозяина земли русской», как сам себя называл Николай II? Совершенно случайно в фондах Публичной библиотеки автор этой статьи обнаружил безымянную папочку, в которой хранились листочки, исписанные красивым почерком… самого отца Георгия (Гапона). Вероятно, это один из текстов петиции, адресованной императору, которую он писал вместе с неким кузнецом Васильевым и распространял в рабочих коллективах в канун трагедии. Итак, чего же пролетарии столицы хотели от «царя-батюшки»? Требования были такие. 1. Передача земли народу и отмена выкупных платежей. 2. Введение прямого прогрессивного налога и отмена косвенных налогов. 3. Исполнение заказов по вооружению армии и флота в России, а не за границей. 4. Введение дешёвого банковского кредита для рабочих. 5. Введение всеобщего среднего бесплатного образования за государственный счёт. 6. Объявление амнистии всем политическим заключённым. 7. Установление персональной ответственности министров правительства перед народом. 8. Введение 8-часового рабочего дня и оплата сверхурочных работ. 9. Установление норм достойной заработной платы — немедленно. 10. Равенство всех сословий перед законом. 11. Свобода слова, печати, собраний, соблюдение прав личности. Как видно, ни о каком «свержении самодержавия» и даже созыве парламента и слова нет. По сути это не требование политической власти, а исключительно социально-экономические запросы законопослушного населения к правящему классу. И если бы царь избрал иную линию поведения, то никаких баррикад 9 января в столице не появилось бы. Не было бы и жертв. Именно о таком мирном исходе мечтал поп Гапон. Именно его планировал инициатор создания «Союза русских рабочих» начальник московского охранного отделения Сергей Зубатов. Его ноу-хау в партийной внутренней политике, опробованное в начале XX века, отлично используется и спустя век.
Революционные проповеди
Первую «революционную проповедь» отец Гапон произнёс в первый же час после расстрела демонстрантов. В полном церковном облачении он крикнул группе остановившихся возле него отдышаться людей: «Нет у России больше Бога! Нет у России больше царя! Анафема!» — и с этим криком разбил о мостовую портрет императора. А ровно в полночь 9 января 1905 года на чужой квартире, с бритой бородой и с остриженными кудрями, Гапон написал воззвание к рабочим России и Петербурга, которое в виде переписанных копий разошлось по городу. «Родные, кровью спаянные, товарищи рабочие! Мы мирно пришли 9 января к царю за правдой. И что же? Невинная кровь пролилась. Царь-зверь, его чиновники-казнокрады сознательно захотели быть и сделались убийцами беззащитных наших братьев, наших жён и детей! Отныне я благословляю все. Вооружайтесь и жгите их дворцы и палаты! Нападайте на псов режима: полицию и гвардию, бейте их беспощадно. Это убийцы и враги народа! Нет им прощения. Оружие разрешаю брать. Всё разрешаю. Всё дозволено. Да здравствует народная революция!». Но и без воззваний Гапона уже вечером 9 января улицы были перегорожены баррикадами, а толпа громила оружейные магазины.
Последующие годы и смерть
События Кровавого воскресенья сделали Гапона знаковой фигурой. В Европе он встречался с видными представителями местных социалистических партий, вступил в РСДРП.
17 октября 1905 года царь издал Манифест, который объявлял амнистию для всех участников революционных выступлений. Использовавшийся этой возможностью Георгий вскоре вернулся в Санкт-Петербург. Витте лично пообещал ему восстановление «Собрания».
Однако в декабре вспыхнуло новое восстание и все обещания были забыты. Гапону начали приписывать связи с полицией и получение денег от японского агента. В итоге «Собрание» было окончательно запрещено.
Ради его восстановления Гапон пошел на сделку с полицией и пообещал выдать радикальную боевую ячейку эсеров. Однако об этом вскоре стало известно партии, и Гапона, выманив на встречу с рабочими «Собрания», убили.
Российская империя
- Список императоров России по порядку и годы их правления
- Территории, входившие в состав Российской империи
- Деятельность Госдумы 1906-1917 гг.
- Табель о рангах. Главное
- Первая всеобщая перепись Российской империи
- Революция 1905-1907 гг.: причины, цели, итоги
- Россия в Первой мировой. Самое главное
- Коротко об эпохе дворцовых переворотов
- История герба России
ЕГЭ по истории
- Кодификатор ЕГЭ с объяснением всех тем
- Перевод первичных баллов ЕГЭ во вторичные. Шкала баллов по заданиям
- Правители от Рюрика до Путина
- Даты всемирной истории для ЕГЭ
- Краткая характеристика всех периодов русской истории
- Демоверсия ЕГЭ с ответами
ОГЭ по истории
- Кодификатор ОГЭ с объяснением всех тем
- Перевод баллов ОГЭ в оценку
- Демоверсия ОГЭ с ответами
- Даты всемирной истории для ОГЭ
Выбери ответ
Санкт-Петербург
Пользуясь покровительством отца Иллариона, он, несмотря на 2-ю степень диплома, поступил в духовную академию. Но учеба не оправдала его ожиданий. Предлагаемые религиозные и философские дисциплины, не соответствовали его духовным запросам, были схоластичны и оторваны от жизни.
Гапон махнул на учебу рукой и уехал в Крым. Здесь в какой-то момент родилась мысль уйти в монастырь. Но судьба свела его с художником Василием Верещагиным, посоветовавшим ему отказаться от духовного сана и отдать свои силы ради блага простого народа.
Вернувшись в Санкт-Петербург, Георгий Гапон был привлечен к работе в богоугодных миссиях в рамках Общества религиозно-нравственного просвещения, возглавляемого протоиереем Философом Николаевичем Орнатским. В 1899 году Гапон начал выступать в качестве проповедника в Церкви Милующей Божьей Матери на Васильевском острове. Старостой этой церкви в то время был Владимир Саблер. Как и в Полтаве, здесь он тоже приобрел славу проповедника. В дни его проповедей в церкви на Галерной гавани собиралось до 2000 человек. Вечерами он встречался с питерскими босяками (или, как бы их сейчас назвали – бомжами), подолгу выслушивал их истории, разговаривал с ними. Он исходил из того, что труд – это основа существования. Отец Георгий стремился пробудить в этих людях чувство самоуважения. Но он не знал, чем может реально помочь им, и такое положение удручало его.
В 1900 году Георгий Гапон был утвержден в должности настоятеля сиротского приюта святой Ольги и в должности учителя Закона Божьего и священника приюта Синего креста. Эти заведения существовали за счет пожертвований представителей высшего света. И очень скоро молодой служитель Церкви стал известным в придворных кругах столицы.
Таким запомнил отца Георгия рабочий Н.М. Варнашёв.
Гапон продолжал встречаться и проповедовать среди рабочих, которые тоже уважали отца Георгия. В 1902 году он был отчислен из академии с 3-го курса за неуспеваемость, но через год по протекции митрополита Антония (Вадковского), он был возвращен в академию. В этом же году из-за конфликта с попечительским советом он был уволен из приюта Синего Креста. Уходя из него, он увел оттуда воспитанницу Александру Уздалёву, ставшую его гражданской (без венчания) женой. Дело в том, что по церковным канонам овдовевшие священнослужители не имели права снова вступать в церковный брак.
Тень Евно Азефа
Евно Фишелевич Азеф — он же офицер полиции «Раскин», он же один из предводителей эсеров: «Иван Николаевич», «Валентин Кузьмич», «Толстый». В послужном списке этого «суперагента охранки» сдача множества революционеров, в том числе арест и казнь членов летучего боевого отряда партии социалистов-революционеров в феврале 1908 года. Он также предотвратил несколько крупных покушений: нападение на министра внутренних дел Дурново и на самого Николая II.
В тоже время Евно Азев организавал «в роли революционера» несколько террористических актов и убийств. На его совести смерти шефа корпуса жандармов – В. К. Плеве, военного прокурора В.П. Павлова, и даже великого князя Сергея Александровича Романова. Возможно, именно он спланировал и спровоцировал убийство Гапона, как «провокатора», а потом и его адвоката Марголина. Зачем? Чтобы скрыть, свою «двойную», а то и «тройную» личность. Некоторые историки, в том числе и В.К. Агафонов, считают — играя на обе стороны, он был заслан третьей – это был западный агент, которого заслали в Россию разжигать беспорядки.
Азеф познакомился с Гапоном, во время бегства последнего за границу, после Кровавого воскресения. Он позволил ему остановиться на его квартире. Они вместе снарядили яхту «Джон Графтон», которая должна была доставить российским революционерам необходимое оружие для сопротивления. Возможно, живя с Гапоном в одной квартире, Азеф узнал о неком компромате, который попал в руки Георгию.
Двойная игра
Современники знали Георгия Гапона как страстного, непоколебимого революционера, лидера организации «Собрания русских фабрично-заводских рабочих». Согласно историку Феликсу Лурье, «поп Гапон» вел двойную игру: он усыплял бдительность полиции, уверяя ее высшие чины в том, что в «Собрании» нет места революционным идеям, а сам в это время подстрекал рабочих объявить всеобщую забастовку. Благодаря своим связям с полицией, Гапон получил ярлык «провокатор», с которым и вошел в историю. Говорят, Гапон специально вывел народ на Нарвскую заставу, чтобы полиция жестоко подавило восстание.
Действительно, «мирное шествие с хоругвями», организованное Георгием Гапоном, вызывало много вопросов у историков. На что рассчитывали организаторы демонстрации, когда заранее было известно о намерении царя отвергнуть петицию и жестко пресечь беспорядки? Суть «обращения» дошла до Николая II еще 7 января через министра юстиции Муравьева. А уже на следующий день государь приказал арестовать авторов петиции.
Чего же добивался Гапон, когда вел толпу людей на верную смерть? Так ли был важен для него рабочий вопрос или были цели повыше? Вполне возможно, он рассчитывал, что расстрел мирного шествия вызовет народное восстание, во главе которого встанет именно он – Георгий Гапон. Об этом свидетельствуют воспоминания другого революционера Владимира Поссе, который как-то спросил у священника, что бы тот сделал, если бы царь принял петицию. Гапон ответил:
«Я упал бы перед ним на колени и убедил его при мне же написать указ об амнистии всех политических. Мы бы вышли с царём на балкон, я прочёл бы народу указ. Всеобщее ликование. С этого момента я — первый советник царя и фактический правитель России. Ну, а если бы царь не согласился? — Тогда было бы то же, что и при отказе принять делегацию. Всеобщее восстание, и я во главе его».
Кстати, у организаторов «мирного шествия» были расхожие мнения. Например, правая рука, а впоследствии убийца Гапона – Петр Рутенберг готовил покушение на царя, надеясь убить его, когда тот выйдет на балкон Зимнего дворца, чтобы обратиться к народу. Об этом мы узнаем из воспоминаний начальника петербургского охранного отделения Герасимова.
Кто виноват?
Говорят, у каждой трагедии есть имя. Уговорили императора скрыться в Царском Селе и отдали приказ солдатам убивать безоружных женщин и детей самые главные ненавистники Николая II — министр внутренних дел князь Сергей Святополк-Мирский, директор Департамента полиции Алексей Лопухин, министр юстиции Сергей Манухин (в кабинете которого поп Гапон писал письмо царю), министр финансов Владимир Коковцов, командир отдельного корпуса жандармов Сергей Васильчиков. Именно они утром 8 января 1905 года уверяли Гапона, что всё будет мирно и результативно. Правда, результат окружение царя представляло себе не так, как настоятель тюремной церкви отец Георгий. Они заранее планировали расстрел, который покончит с народной любовью к Николаю II, если она ещё оставалась. Поп Гапон, узнав о политической амнистии, объявленной в октябре 1905 года, вернулся из-за границы, куда бежал после кровавых событий. Сняв с себя сан, он пытался играть самостоятельную роль в политике. Но был приговорён теми высшими силами в империи, кто убедил его в бескровности шествия 9 января. А боевики эсеров были лишь исполнителями приговора. В апреле 1906 года бывшего священника нашли повешенным на одной из пустых дач в Озерках.
Метки: Николай II, эпоха Романовых, политика, Тайны 20 века, революция, эсеры, убийство, Революция 1905-1907, воскресенье, священник, январь, , Кровавое воскресенье, Гапон, петиция, Зубатов
Смерть
Вскоре Гапон рассказал Рутенбергу о своих контактах с полицией и попытался завербовать его, мотивируя это тем, что двойная лояльность помогает делу рабочих; Однако Рутенберг сообщил об этой провокации руководству своей партии Евно Азефу , который сам был шпионом тайной полиции, и Борису Савинкову . 26 марта 1906 года Гапон прибыл на встречу с Рутенбергом в арендованном коттедже под Петербургом и через месяц был найден там повешенным. Позже Рутенберг утверждал, что Гапона осудил товарищеский суд. На самом деле трое бойцов партии эсеров подслушали их разговор из соседней комнаты. После того, как Гапон повторил свое предложение о сотрудничестве, Рутенберг позвал товарищей в комнату и ушел. Когда он вернулся, Гапон был мертв. Гапон умер 10 апреля 1906 года.
«Громкое имя»
Существует гипотеза, что причиной убийства Гапона стали некие документы. Вдова священника говорила, что эти бумаги содержали какое-то известное имя, однако фамилию не назвала. Сам Георгий Гапон незадолго до гибели утверждал, что у него есть компрометирующие данные на неких важных персон. Он даже отдал часть документов своему адвокату Сергею Марголину. Последний умер через два месяца после смерти Гапона при странных обстоятельствах. Его коллеги говорили, что за неделю до кончины, он обмолвился о необходимости обнародовать какие-то бумаги.
Ходили слухи, что «громким именем» был Сергей Витте, министр финансов, который одолжил Гапону 30 тысяч. Но точных подтверждений этому так и не нашлось.
