Оглавление
Прилагательное «Бурлюк»
Говорим «Бурлюк», подразумеваем «футуризм» – энд вайси верса (противоположным, если без латыни, образом). Но слово «футуризм» запатентовано совсем не Бурлюком. С 20 февраля 1909 года «cи в кружочке» на него принадлежит Филиппо Маринетти. Однако Бурлюк взял его и выпустил в российскую действительность, которая периодически все же продирает опухшие от дремы глаза и… другая история.
Кто из футуристов славен в живописи? Бурлюк – хороший художник. Очень трудолюбивый – по его собственному утверждению, написал более 20 тысяч картин. И не какой-то халтуры. Но по правилам игры Боба Дилана и Тома Петти, Бурлюк – «not Wilbury». (Дословно «wilbury» переводится как ошибка, ляп. В свою очередь, The Traveling Wilburys – супергруппа, участниками которой являлись Джордж Харрисон, Боб Дилан, Том Петти, Рой Орбисон и Джефф Линн. «Уилбери» было у них сленговым словечком. Говоря об ошибках записи, возникших из-за неисправного оборудования, Харрисон в шутку заметил как-то: «Мы похороним их в миксе…» – Прим. ГЛ.) Настоящие Уилбери от футуризма в изобразительном искусстве – Ларионов, Экстер, Малевич, Гончарова…
«Он художник — какой хотите! Если вам нужен реалист, то Бурлюк реалист… Вам нужен импрессионист: извольте, Бурлюк покажет вам десятки своих пленэров. Вам нужен неоимпрессионист — и таких полотен вы найдете у Бурлюка дюжины. Вам нужен кубист, футурист, стилизатор — сколько угодно, — и таких сотни. Которые же настоящие? Кто это знает! Знает ли это сам Бурлюк?» — так пишет Алексей Крученых.
В поэзии – даже Маяковского заслоняет огромная тень от тщедушного тела и великого наследия Предземшара Велимира Хлебникова. А есть ведь еще и Крученых, и Лившиц, и Каменский, и «Асеев Колька», да мало ли… Бурлюк так и не нашел своего стиля. «В качестве поэта он тоже своеобразный универмаг», — не унимается все тот же Крученых.
В театре – Игорь Терентьев, из футуризма вырос великий Мейерхольд и… В общем, нет там Бурлюка.
В музыке – Аврамов, Мосолов, Матюшин, Лурье…
«…деятельность Бурлюка представляется мятущейся футуристической картиной, полной сдвигов, разрывов, безалаберных нагромождений. Он — и художник, и поэт, и издатель, и устроитель выставок…» Думаю, сами догадаетесь, какого Алексея слова.
Человек-глагол
Великий режиссер, один из преобразователей европейского театра и несомненная гордость театра русского Н. Н. Евреинов писал: «Одно время выражение «бурлюкать» было принято в наших художественных кругах как terminus technicus». Бенедикт Лившиц упоминает «ряд производных речений: бурлюкать, бурлюканье, бурлючье и т. д.», и откровенно говорит: «Бурлючий кулак, вскормленный соками древней Гилеи, представлялся мне наиболее подходящим оружием для сокрушения несокрушимых твердынь». Алексей Крученых восхищается: «Большой, бурный Бурлюк врывается в мир и утверждается в нем своей физической полновесностью. Он широк и жаден. Ему всё надо узнать, всё захватить, всё слопать».
Что же означает слово «Бурлюк» в литературе и в жизни? И какая это часть речи? Кроме глагола, конечно.
1890—1920?
Николай Давидович Бурлюк — поэт и прозаик, младший брат Давида Бурлюка. После херсонской гимназии учился на историко-филологическом и физико-математическом факультетах Петербургского университета. Впервые выступил в 1910 г. в сборнике «Студия импрессионистов» и тогда же в первом футуристическом сборнике «Садок судей I», участвовал и в других нашумевших изданиях гилейцев-будетлян («Пощечина общественному вкусу». «Садок судей II», «Дохлая луна»).
Подписываясь под манифестами своих друзей-футуристов, разделяя их теоретические установки (слово как мифотворчество, расшатывание синтаксиса и метра, повышенная роль словесной массы, помарка как прием и т. д.), на практике Н. Бурлюк был мало похож на правоверного будетлянина. Напротив, его художественные пристрастия могут быть восприняты скорее как рецидив безнадежно архаического (для футуристической тоники) четырехстопного ямба. «Пьяным трубачом неисчислимых весен» называл себя Н. Бурлюк. Его подлинность и самобытность — в непосредственном восприятии природы, в искусстве улавливать и передавать прежде всего ее непроявившиеся, переходные состояния — от зимы к весне, от лета к осени и т. д. «Я люблю гулять ночью, — говорит поэт в одной из страниц своей лирической прозы, — но не в городе. Нет. Я люблю гулять ночью только там, где город обрывается — в парках, по набережным, по крышам» («Артемида без собак»). «Безлюдные», лишенные каких-либо бытовых и социальных примет жизни, стихи эти воссоздают «метафизический» образ поэта-отшельника, живущего в мире «сумрачных тайн», «звезд», «облаков», «солнечных полян», «далеких островов». С похвалой о стихах Н. Бурлюка отзывались Брюсов, Пяст, Гумилев.
….
* * *
С легким вздохом тихим шагом
Через сумрак смутных дней
По равнинам и оврагам
Древней родины моей,
По ее цветным лесам,
По невспаханным полям,
По шуршащим очеретам,
По ручьям и болотам,
Каждый вечер ходит кто-то
Утомленный и больной,
В голубых глазах дремота
Греет вещей теплотой.
И в плаще ночей широком,
Плещет, плещет на реке,
Оставляя ненароком
След копытом на песке.
1910
556
* * *
Как после этого не молвить,
Что тихой осени рука
Так нежно гладит паука,
Желая тайный долг исполнить,
Как после этого не вянуть
Цветам и маленькой траве,
Когда в невольной синеве
Так облака готовы кануть.
Как после этого не стынуть
Слезами смоченным устам,
Когда колеблешься ты сам,
Пугаясь смерти жребий вынуть.
31 августа 1910
* * *
Что если я, блуждая втуне
По этим улицам и дням,
Веселый странник накануне
Пути к далеким островам.
Что если я совсем случайно
Попал под Северный венец
И скоро выйду наконец
Из жизни сумрачные тайны.
Что если я, заснув в туманах
Печально плещущей Невы,
Очнусь на солнечных полянах
В качаньи ветреной травы.
Сентябрь 1910
* * *
Пред деревом я нем:
Его зеленый голос
Звучит и шепчет всем
Чей тонок день, как волос
Я ж мелкою заботой
Подневно утомлен
Печальною дремотой
Согбен и унижен.
<Осень 1913>
557
Воспроизводится по изданию: Русская поэзия «серебряного века». 1890–1917. Антология. Москва: «Наука», 1993.
Электронная публикация РВБ, 2017–2021. Версия 2.1 от 29 апреля 2019 г.
Краткая вставка о сентиментальности
Почти окровавив исслезенные веки,
вылез,
встал,
пошел
и с нежностью, неожиданной в жирном человеке,
взял и сказал:
«Хорошо!»
Бурлюк Маяковскому: «Да это вы сами, вы гениальный поэт!» и т.д. Оставим сальные сусальности любителям жанра. Никаких похвал: заставил поверить в себя и работать. Это секунда рождения поэта – может ли кто-то еще сказать точно: «Вот такого-то числа, во столько-то часов-минут я стал…»
И эту секунду,
бенгальскую
громкую,
я ни на что б не выменял,
я ни на…
А сантимент тут все же, вполне возможно, коварно поприсутствовал. Впрочем – кому он помешал?
Спросите, откуда цитата – адски расхохочусь и скажу непременно гадость.
Глаз (Нет глаза), или Опыт существительного
В детстве из игрушечной пушки младший брат, глаз – об этом много понаписано. Не отвлекаемся.
В литературе физический недостаток – слабое место, а не повод для сострадания. Вспомним Пушкина:
«Крив был Гнедич, поэт, преложитель слепого Гомера.
Боком одним с образцом схож и его перевод».
Пушкин оставил эту эпиграмму в своих черновиках, он был как раз человек совсем незлой. Но ведь дергал какой-то бес за бакенбарды: «А ну-ка, врежь ему! Намалюй кривому бланш под разбитой форточкой!»
Век двадцатый начисто лишен сантиментов. (Впрочем, скоро этот тезис мы опровергнем.) Итак, Маяковский – Бурлюк, первая встреча. «…В училище появляется мешковатый короткопалый человек в сюртуке. Он ходит напевая, заносчиво посматривая на всех через старинную лорнетку одним глазом – другой у него вставной.
Вид у него независимый и наглый. Маяковский начинает задирать его. Они сталкиваются в коридоре училища.
Высшая степень примата духа над плотью. Как не зауважать?
А вот Крученых:
«Попробуйте, читатель, день-другой пожить с одним только глазом. Закройте его хотя бы повязкой. Тогда половина мира станет для вас теневой. Вам будет казаться, что там что-то неладно. Предметы, со стороны пустой глазной орбиты неясно различимые, покажутся угрожающими и неспокойными. Вы будете ждать нападения, начнёте озираться, всё станет для вас подозрительным, неустойчивым. Мир окажется сдвинутым — настоящая футур-картина». (А. Крученых, «К истории русского футуризма», «Сатир одноглазый»).
Мало того, что великолепно обыграл физическую особенность друга (какой уж это теперь недостаток?! Фирменный стиль!). По тексту понятно – он сам это пробовал, не знаю, «день ли другой», но пробовал!
А вот и снова Бенедикт Лившиц, из книги «Полутораглазый стрелец»: «Владимир между тем уже выколол мне левый глаз и для большей выразительности вставил его в ухо. Я бесстрастно выжидаю дальнейшего течения событий: гадать об уготованной мне участи было бы бесцельным занятием.
— Канон сдвинутой конструкции! — весело провозглашает Давид.
Это говорится из чистого удовольствия произнести вслух свежую формулу: всем троим совершенно ясно, ради чего пишется пейзаж с нескольких точек зрения и зачем на портрете мой глаз отъехал в сторону на целый вершок. То, что у Греко и Сезанна было следствием органического порока, становится теперь методом. Необходимо затруднить восприятие, оторвать его от привычного рефлекса, отказаться от традиционной, Возрождением навязанной перспективы, от условных ракурсов, бельмом застилающих наш взор».
Словом,
как в гибель дредноута
от душащих спазм
бросаются в разинутый люк —
сквозь свой
до крика разодранный глаз
лез, обезумев, Бурлюк.
Лучше не скажешь. И правда, чтобы стрелок попал в цель… ну, вы поняли эту не слишком свежую мысль.
Биография
9 июля 1882 г., хутор Семиротовщина Харьковской губернии – 15 января 1967, Лонг-Айленд, США.
Первые навыки в изобразительном искусстве Д.Д.Бурлюк получил от художника А.К.Венига и А.И.Рощиной-Колесовой.
Обучался в Казанской (1899–1900, 1901–1902) и Одесской (1900–1901) художественных школах, в Королевской академии в Мюнхене (1902–1903), в мастерской Ф.Кормона в Париже (1904), в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1911–1914).
Д.Д.Бурлюк – один из лидеров литературно-художественного авангарда, организатор и участник большинства неакадемических и авангардных выставок начала XX века, автор, иллюстратор и публикатор многочисленных манифестов, статей, сборников, футуристических альманахов («Рыкающий Парнас», 1913; «Требник троих», 1913; «Сборник единственных футуристов в мире», 1914; «Галдящие «бенуа» и новое русское национальное искусство», 1913 и многих других).
С 1915 г. Д.Д.Бурлюк – редактор «Первого футуристического журнала».
Член многих творческих объединений («Союз молодежи», «Бубновый валет» и другие), один из создателей футуристической группы «Будетляне» (1910).
В 1913–1914 гг. с В.В.Маяковским и В.В.Каменским совершил турне по России (Одесса, Тифлис, Симферополь, Кишинев, Николаев, Киев, Ростов-на-Дону, Казань) с пропагандой футуризма как нового художественного направления.
В 1915 – начале 1918 г. жил в имении жены, близ станции Иглино (Уфимская губерния). Активно участвовал в деятельности Уфимского художественного кружка, сблизился с художником А.Э.Тюлькиным, П.М.Лебедевым, К.С.Девлеткильдеевым.
Автор около 150 произведений, среди них: «Победители» (1916), «Татаре» (1916), «Красный полдень» (1917), «Девочка-татарка» (1918), «Татарская деревня» (1910-е гг.) и другие.
Работал в деревнях Каран, Байраш, Туреш близ станции Буздяк (Уфимская губерния).
С 1922 жил в Америке. Вел активную творческую, выставочную, издательскую деятельность. Издавал журналы «ColorandRhyme» («Цвет и рифма»), «Русские художники в Америке», работал главным редактором рабочей газ. «Русский голос».
Тесно общался с режиссером Н.Евреиновым, художником Н.Рерихом, Н.Фешиным (Д.Д.Бурлюк посвятил ему один из номеров журнала «Цвет и рифма»), С.Сориным, С.Судейкиным, Б.Григорьевым, Б.Анисфельдом, композитором и пианистом Д.Темкиным, скульптором А.Блазисом, артистом и режиссером Л.Копелевич-Луга.
Вел переписку с М.Горьким, П.М.Дульским. По просьбе последнего написал воспоминания о казанском периоде своей жизни «На путях искусства» (газета «Голос Родины», май – июнь 1946, Нью-Йорк), с казанской художницей Н.Н.Ливановой, уфимским художником А.Э.Тюлькиным.
В 1956 и 1965 гг. Бурлюк посетил СССР.
Портреты Бурлюка написали В.В.Маяковский (1915), Н.И.Фешин (1923), К.А.Прохоров (1956), М.И.Бренайзен (1956).
Бурлюк Д.Д. Пейзаж с домом. 1900-е гг
Холст, масло. Государственный музей изобразительных искусств РТ
Примечания[править | править код]
- ↑ Энциклопедия русской живописи / О.Ю. Николаева. — «ОЛМА Медиа Групп», 2010. — С. 74. — 496 с. — ISBN 978-5-373-02769-4.
- . www.tstu.ru. Дата обращения: 7 июля 2020.
- (англ.). marina-klimkova.livejournal.com. Дата обращения: 7 июля 2020.
- ↑
- ↑ Евгений Деменок. . ruslo.cz. Русская традиция, журнал (27 января 2017). Дата обращения: 9 января 2021.
- Ігор Шаров, Анатолій Толстоухов. Художники України: 100 видатних імен. — К.: АртЕк, 2007. — C. 69-73. ISBN 966-505-134-2 (укр.)
- Комсомольская правда | Сайт «Комсомольской правды». . KP.RU — сайт «Комсомольской правды» (3 марта 2005). Дата обращения: 7 июля 2020.
- Леонард Гендлин. Плач по России (Д. Д. Бурлюк) // Перебирая старые блокноты.
- Никифоров-Бурлюк, Николай Алексеевич // Википедия. — 2018-10-27.
Интересные факты[править | править код]
В эмиграции Д. Бурлюк, безусловно, испытывал ностальгию по родине («morbus rossica»), жаждал общения с Россией (в 1956 и в 1965 гг. ему удалось посетить СССР), поэтому охотно откликнулся на письмо молодого тамбовского краеведа и коллекционера Н. А. Никифорова, который «послал наобум весточку Бурлюку в Америку, тот откликнулся, завязалась переписка, потом она переросла в дружбу на расстоянии». Эта переписка продолжалась много лет. Во время одного из приездов в СССР состоялась их встреча в г. Москве. Тамбов оба раза посетить Д. Бурлюку, очевидно, не удалось из-за запретов, хотя известно, что он просил об этом и во время второй поездки почти получил разрешение. При этой встрече Никифорову было передано значительное количество трудов. Кроме того, Бурлюк регулярно слал Никифорову в Тамбов оригиналы своих работ, журналы. К настоящему времени обстоятельства знакомства и взаимоотношения Никифорова и Бурлюка до конца не прояснены, существуют разные версии их связи: дружба двух близких людей (Бурлюк видел в нём человека, способного сохранить для будущих поколений память о нём самом и об ушедшей России), формальное усыновление Бурлюком Никифорова с целью передать ему всё своё творческое наследие, внебрачное рождение Никифорова от Бурлюка (имеются сведения, что эту версию распространял сам Никифоров), истинное усыновление Никифорова (коллекционер С. Н. Денисов утверждает что видел документ об усыновлении), недобросовестное поведение Никифорова с целью извлечения выгоды (о его газетных провокациях с сочинением невероятных историй сообщал поэт-футурист С. Е. Бирюков). В дальнейшем фонд Д. Бурлюка был передан (частью при жизни самим Никифоровым, частью после его смерти) другому тамбовскому коллекционеру С. Н. Денисову. В частной коллекции С. Н. Денисова, собранной в том числе из коллекции Никифорова, хранятся около 3000 писем тамбовским адресатам, а также книги и картины Д. Бурлюка. На основе этой коллекции в 2005 г. в Тамбовском краеведческом музее состоялась выставка «Давид Бурлюк. Живопись, графика», а в 2011 г. на собственные средства Денисов издал содержательный сборник писем Д. Бурлюка.
Проект формы милиции от имени Л. Бакста, И. Билибина, Д. Бурлюка и С. Кишинёвского. Карикатура.
Библиография[править | править код]
- Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / . — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.
- Иванян Э. А. Энциклопедия российско-американских отношений. XVIII-XX века. — Москва: Международные отношения, 2001. — 696 с. — ISBN 5-7133-1045-0.
- Майкл Голд. David Burliuk: artist-scholar, father of Russian futurism. Нью-Йорк, A.C.A. Gallery, 1944.
- Шикман А. П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. — М.: АСТ, 1997. — 448 с.
- Русский футуризм и Давид Бурлюк, «отец русского футуризма» / Государственный Русский музей; Авторы статей: Евгения Петрова и др.; Автор-составитель каталога: Елена Баснер и др.; Автор-составитель хроники Ольга Шихирева; Фотографы: Владимир Дорохов и др.. — СПб.: Б. и., 2000. — 239 с.
- Шишанов В. А. Витебский музей современного искусства история создания и коллекции. 1918—1941. — Минск: Медисонт, 2007. — 144 с.
- Деменок Евгений. Давид Бурлюк: Инстинкт эстетического самосохранения. — М.: Молодая гвардия, 2020. — (ЖЗЛ).
Метаморфозы без Овидия (хотя и с ним, вполне возможно)
Давид Бурлюк был не просто «футуристом», он был частью европейского искусства, стал вехой и в мировой культуре. Без сомнения, это был человек огромного читательского и зрительского опыта. Тем интереснее на примере его наследия прослеживать удивительные трансформации образов в эпоху, провозвестником которой он стал.
Останется ли хаос лишь и масса
Пустой золы? Иль результат конечный:
Под грудой пепла – зернышко алмаза,
Залог твоей победы вековечной!..
(Иосиф Броский, перевод стихотворения Циприана Норвида)
Этого Бурлюк точно не читал. Но вот что он мог читать:
Coraz to z ciebie, jako z drzazgi smolnej,
Wokoło lecą szmaty zapalone;
Gorejąc nie wiesz, czy Stawasz się wolny,
Czy to, co twoje, ma być zatracone?
Czy popiół tylko zostanie i zamęt,
Co idzie w przepaść z burzą? – czy zostanie
Na dnie popiołu gwiaździsty dyjament,
Wiekuistego zwycięstwa zaranie…
Образ в стихотворении Бурлюка «Наездница», единение алмаза и смерти – скорее всего, навеяны именно Норвидом (позднее это стихотворение даст название великому фильму Анджея Вайды «Пепел и алмаз»). А у Бурлюка образ меняет пол, и превращается из философски грустящего лирического героя в стремительную наездницу, над телом которой склонился конь:
Пылают светозарно маки
Над блеском распростёртых глаз
Чьи упоительные знаки
Как поколебленный алмаз.
В советской школе, как пример полного отсутствия в рядах футуристов дисциплины и порядка, приводились эти единственные строки Бурлюка:
Каждый молод молод молод
В животе чертовский голод
Все что встретим на пути
Может в пищу нам идти.
Несколько десятилетий они ничего, кроме тоски в подростковых умах, не пробуждали. Однако европейская культура была в какой-то момент почти едина, и культура русская была ее неотъемлемой частью, не могла существовать вне европейского контекста. Насильственное удержание ее в изоляции в конце концов размылось куда раньше анонсирования гласностей и перестроек… К нам потихоньку пробрались пьесы Бертольда Брехта, а с ними музыка Курта Вайля, и это все резонирует и удесятеряет силу с голосом Джима Моррисона:
Well, show me the way
To the next whisky bar (little girl, dollar etc.)
Oh, do not ask why
Oh, do not ask why
For if we do not find
The next whisky bar
I tell you we must die
I tell you we must die
I tell you
I tell you
I tell you we must die.
(The Doors — Alabama song)
«Истинное художественное произведение можно сравнить с аккумулятором, от которого исходит энергия электрических внушений. В каждом произведении отмечено, как в театральном действии, определенное часов количество для любования и разглядывания его. Многие произведения вмещают в себя запасы эстет-энергии на долгие сроки», — так полагал наш сегодняшний герой.
