Оглавление
«Ни шагу назад!»
Новый этап в истории штрафных частей начался 28 июля 1942 года после издания Сталиным знаменитого приказа №227, известного как «Ни шагу назад!». Эйфория, вызванная Московской битвой, испарилась после неудач под Ленинградом, в Крыму и под Харьковом. В приказе констатировалось, что «У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину». Далее говорилось об опыте формирования штрафных частей в вермахте и указывалось, на каких принципах опыт противника следует использовать в Красной армии.
Разжалованные военнослужащие из рядового состава отправлялись в штрафные роты, а офицеры — в штрафные батальоны на срок от одного до трех месяцев. Эти подразделения должны были использоваться на самых опасных участках фронта для прорыва вражеской обороны, захвата стратегически важных пунктов, разведки боем, отвлекающих маневров,
прикрытия отступающих.
Количество штрафных батальонов варьировалось по обстановке — от одного до трех на фронт; штрафных рот — от трех до десяти на армию. В случае боевого отличия или ранения наказание со штрафника снималось досрочно. Разжалованные офицеры восстанавливались в прежних званиях, а в случае гибели их семьи получали офицерские пенсии.
На должности командиров взводов, рот и батальонов в добровольно-принудительном порядке назначались обычные — не разжалованные офицеры, получавшие за это ряд льгот (дополнительные пайки, при начислении пенсии один месяц засчитывался за шесть, срок выслуги в званиях сокращался наполовину). Потери в штрафных частях были в 3-6 раз выше, чем в обычных.
За время войны существовало 65 отдельных штрафных батальонов и 1037 отдельных штрафных рот, но большинство из них в связи с огромными потерями расформировывались через несколько месяцев. С 1942 по 1945 год просуществовал только 9-й отдельный штрафной батальон. Всего через штрафные части прошли 428 тысяч человек, что составляет около
1,25% от всех мужчин, прошедших через горнило войны. Женщин запретили зачислять в штрафники с сентября 1943 года. Для формирования отдельных женских подразделений контингента не хватало, а перемешивать их со штрафниками-мужчинами было рискованно с точки зрения поддержания дисциплины.
На сегодня неизвестно практически ни одного свидетельства о том, что за спиной штрафников располагались заградительные отряды. Стимулов идти в бой у них и так было достаточно, особенно когда речь шла о бывших офицерах.
В августе 1943 года стали создаваться отдельные штурмовые стрелковые батальоны, в которые направлялись исключительно офицеры, преимущественно из числа побывавших в плену или на оккупированных территориях. Служили в них два месяца либо до первого ордена или первого ранения, при этом офицерские звания за бойцами сохранялись.
Существовали и штрафные эскадрильи, хотя особого распространения они не получили. Известно только три таких подразделения -истребительное, штурмовое и бомбардировочное, а также полуофициальная группа штрафников при 3-й воздушной армии под командованием Ивана Федорова.
Отдельные штурмовые батальоны
Эти подразделения появились в 1943 году. Они комплектовались военнослужащими, побывавшими на оккупированной территории: в плену или в окружении. Таки люди считались ненадёжными, их подозревали в возможном сотрудничестве с немцами.
В штурмовые батальоны отправляли на два месяца, при этом военнослужащие не лишались звания, но даже офицеры в таких подразделениях выполняли задачи обычных рядовых. Как и в штрафбатах, ранение означало окончание срока наказания, и боец направлялся в обычную строевую часть.
Применение штурмовых подразделений было аналогичным использованию штрафбатов.
«Родина» штрафбатов — Ленинградский фронт
Появлению штрафбатов советская армия обязана поражению под Харьковом в мае 1942 года. Масштабное наступление обернулось катастрофой. 270 тысяч убитых и раненных, 240 тысяч пленных. Деморализованные части покатились назад. На их плечах немцы вышли на подступы к Сталинграду и захватили Ростов-на-Дону, открыв себе путь на Кавказ. Это был критический момент, который мог привести Советский Союз к поражению в войне. Именно тогда, 28 июля и вышел знаменитый приказ Сталина № 227 («Ни шагу назад!»), которым были введены штрафбаты и заградотряды. Солдаты и сержанты, без приказа оставившие позиции или совершившие преступления, направлялись в штрафные роты, а офицеры — в штрафные батальоны. Интересно, что первую такую роту (должно быть, «экспериментальную») сформировали за три дня до сталинского приказа на Ленинградском фронте — в 42-й армии.
Со временем значение таких подразделений только возрастало.
Они становились штурмовыми отрядами, которые применялись на самых опасных участках фронта. Их разрешалось использовать только в наступлениях.
Никто не хотел умирать
«Когда мы форсировали Днепр, в воде глушеной рыбы было меньше, чем человеческих тел», — вспоминал потом Зия Буниятов. Его адъютантом в 123-й штрафной роте 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта был уголовник из Красноярска Василий Ламзин, мотавший срок за грабежи эшелонов, следовавших на Дальний Восток.
«Когда мы выходили из боя, всех погибших реабилитировали общим списком. Оставшихся в живых забирали линейные части. Штрафники котировались в конце войны, когда в стране уже шла тотальная мобилизация. Это был боевой костяк. Помню, за Одером ко мне пришел командир соседней части попросил дать ему пятерых зэков, чтобы гвардейцев в атаку поднять. В конце войны никто не хотел умирать»
Зия Буниятов
12 января 1945 года Георгий Жуков вызвал к себе в ставку всех командиров штрафных батальонов и рот — 25 человек. И каждому поставил конкретную задачу. Сказал, что это разработка генштаба и личное задание верховного главнокомандующего. После этого был устроен банкет.
14 января штрафная рота Буниятова должна была выйти в тыл к немцам и захватить 80-метровый мост через реку Пилица. Немцы заминировали мост, но взорвать его собирались лишь после того, как по нему пройдут их отступавшие части. Буниятов должен был разрушение моста предотвратить. Миновав три линии обороны, в рукопашном бою штрафники захватили переправу. Родственники Буниятова потом рассказывали, что он сцепился со здоровенным немцем, с которым не мог ничего поделать. В сватке Зия откусил противнику ухо, тот разжал руки, и Буниятов смог немца зарезать.
Когда подошли отступающие фашисты и обнаружили, что мост захвачен, завязался ожесточенный бой. Штрафники подбили три танка. Не сумев пробиться, немцы вызвали авиацию. После авианалета бой возобновился. Доходило до рукопашной. В общей сложности бойцы Буниятова держались 2,5 часа — до тех пор, пока к переправе не порвались советские танки. Из 670 штрафников в живых осталось лишь 46. Благодаря им, 8 тысяч немцев попали в окружение, а наши войска, форсировав реку, устремились к Берлину… Это был один из решающих моментов Висло-Одерской операции. За тот бой Зия Буниятов был награжден Звездой Героя. В апреле к ней добавился Орден Боевого Красного знамени за штурм Зееловских высот. Состав его штрафной роты сменился семь раз. Свою последнюю роту Зия Буниятов получил на окраине Берлина и во время штурма города дошел с ней до Силезского вокзала. Он участвовал в спасении мирных жителей с одной из станций метро после того, как по приказу Гитлера туда пустили воду.
«Сколько ребят подорвалось. Господи! Сколько в Шпрее утонуло — человек восемьдесят. Только семеро уцелело», — вспоминал Буниятов. После Победы он стал помощником коменданта одного из районов Берлина. А когда спустя много лет снова приехал в город, не смог спуститься в ту самую станцию метро, потерял сознание. Потом объяснил, что услышал крики людей, как тогда в 1945-м…
Штрафбаты вермахта
В Германии также были штрафные подразделения, причем появились раньше советских, и отношение в них к военнослужащим отличалось еще большей жесткостью, чем в СССР.
В 1936 году в вермахте были созданы так называемые Особые подразделения, в которые военнослужащих отправляли за разные правонарушения. Эти части использовали для выполнения различных строительных и саперных работ. К участию в боевых действиях они не привлекались.
После победного завершения польской кампании Гитлер расформировал немецкие штрафные подразделения, заявив, что теперь военную форму будут носить только те, кто достоин этого. Однако начавшаяся кампания на Востоке заставила руководство Рейха пересмотреть это решение.
В 1942 году на фронте были сформированы так называемые пятисотые батальоны (500-й, 540-й, 560-й, 561-й), которые назывались еще «испытательными войсками». Эти подразделения очень напоминали советские штрафбаты, но немцы относились к ним немного по-другому. Считалось, что человеку, совершившему преступление, давался еще один шанс доказать свою любовь к Германии и фюреру. Военнослужащим, направленным в 500-й батальон, обычно грозил расстрел или концлагерь. Так что штрафбат был своего рода милостью к нему. Правда, весьма условной.
У немцев, в отличие от РККА, ранение не давало повода для прекращения наказания
Из 500-го батальона могли перевести в обычную строевую часть за доблесть в бою или выполнение какого-нибудь важного задания. Проблема была в том, что перевод производился по рапорту командира, который отправлялся наверх по инстанциям, где скрупулёзно изучался
На рассмотрение дела обычно уходило несколько месяцев, но их еще нужно было прожить в штрафбате.
Существовали в вермахте и полевые штрафные подразделения, в которые комплектовались прямо в зоне боевых действий и тут же применялись.
https://youtube.com/watch?v=Vcj888Eowmo
Мифы о штрафбатах[править]
Со времен перестройки и до наших дней многие авторы, работающие в сетинге «Гулаги и рабы», не могут обойтись в своих произведениях без штрафбатов. Но поскольку истории они не знают, то изображают эти заведения в меру своей (а чаще — не своей) фантазии. Как правило, читатель/зритель узнаёт, что (хотя на самом деле по-другому):
- В штрафбатах в массовом порядке были уголовники.
- На самом деле — конечно, нет. Уголовников с незакрытыми судимостями в армии не было вообще. Совершившие лёгкие преступления, вышедшие по амнистии или УДО могли направляться в штрафные роты, но не батальоны.
- С 1943 г. также формировались штурмовые батальоны — не из осуждённых, а из неблагонадёжных военнослужащих. Освобожденные зэки попадали в такие подразделения, хотя основное их назначение — фильтрация окруженцев, длительное время пребывавших на территории, занятой противником, освобождённых военнопленных, сомнительных партизан, которые просидели все это время в тылу у противника, но не проявили себя, и т. п. Таких в этот период войны было много, необходима была фильтрация. Принцип примерно тот же — переменный состав служит два месяца, до ранения или до представления к награде, после направляется в обычные части. Отличие — военнослужащие не были лишены воинских званий (невысоких, впрочем — офицеры проходили проверку отдельно), не получали отметку об осуждении в личном деле, получали полное довольствие. Служить в данных частях было тяжелее, нежели в обычных, однако прошли через них весьма многие. Вероятно, именно это послужило почвой для мифа о зэках в штрафбатах.
- Осужденные рядовые и сержанты также попадали в штрафбат.
- В бой их часто посылали без оружия.
- Штрафники снабжались по тем же нормам, что и линейные части.
- Это было в полный рост… но у германцев. У их штрафников положение было заметно хуже, чем у наших.
- Выход из штрафбата — только вперёд ногами.
- За штрафбатом непременно стоит заградотряд, причём занимает позиции даже раньше штрафников, чтобы прицельным огнём прямо в спины косить собственные наступающие войска
Заградотряды действовали за многие километры от фронта, отлавливая дезертиров и просто подозрительных личностей. Хотя это зависит от роли заградотряда — часть из них, да, занимались отловом и возвращением в строй бегунков, отловом шпионов и прочих интересных личностей, а часть — торчали с пулемётом позади своих, выполняя две функции — во-первых используя крайне редко встречающееся дзюцу «навесной огонь из пулемёта» для поддержания наступления (о чём несведущие не знают, отсюда и пошел штамп «стрелять в спину своим», на самом деле огонь велся поверх голов), а также для поднятия боевого духа методом «у вас два выбора куда идти — или возможная смерть впереди, или гарантированная позади», причём последнее использовалось заградотрядами вообще всех стран где применялись.
.
- Командиры штрафбата такие же осужденные, как и их подопечные. Миф популяризирован сериалом «Штрафбат».
- На самом деле все офицеры и небоевые должности в штрафбате занимали кадровые военные, за неплохие плюшки. В первую очередь — каждый месяц службы в штрафбате засчитывался за 6 месяцев обычной службы. Плюс усиленное довольствие, надбавки и возможность побыстрее получить звание/орден. Отличный трамплин для честолюбивых и достаточно рисковых офицеров. А что убить могут? Так война же.
- Мелкая подстава проявилась уже после войны, когда бывших командиров штрафбата не брали на работу из-за места в службе. Приходилось долго доказывать, что это не наказание, а обычная и весьма рисковая служба Родине.
Мне ставились в вину три «преступления»:
1. Плохо замаскированные две автолебедки, разбитые от артналета противника.
2. Исследуя обрыв тросов аэростатов, я якобы не отдавал под суд виновных мотористов.
3. Во время боевого дежурства ночью на КП полка не мог точно доложить, приземлен ли последний аэростат, и при неоднократных запросах оперативного дежурного КП штаба армии обругал его по-матерному.
Так было изложено в приказе «тройки». Я и командир полка подполковник Лукьянов и военком батальонный комиссар Коршунов были потрясены нелепостью этого решения.
Мы четко понимали, что это снова дело рук того же Волхонского, который таким образом усиливал свое положение. В то же время боевые лебедки, пострадавшие от артобстрела противника, находились в районе Васильевского острова, т.е. в 10 км от меня, и были в распоряжении командира отряда.
Мотористов под суд я не отдавал потому, что не было их вины. Последний аэростат был в трудных условиях, пробитый осколками артогня, он был приземлен на 2 часа позднее, а что касается матерной ругани, то все мы на фронте не были ангелами, и дико было возводить это в вину в секретном приказе, да и нелепо.
Еще более дико было просто так разжаловать тройкой профессионала, военного инженера, каким я стал уже в 1943 году, отправить в штрафбат, чтобы кровью искупить свою вину, которой не было…
Подобные случаи в нашей армии (ПВО) были и по другим полкам. И каждый раз приказ подписывала «тройка» во главе с командующим генерал-майором Зашихиным.
К слову сказать, сама армия ПВО, защищающая Ленинград, ее полки были опытные и сильные, дисциплина высокая. За весь период боевых действий авиационные истребительные полки, зенитно-артиллерийские и полки аэростатов заграждения сбили над небом города и на подступах к нему 1561 вражеский самолет.
Это была лучшая армия ПВО из числа воюющих в стране в тот период. Однако откуда же истоки такой жестокости командующего по отношению к офицерам армии? Об этом я узнал неожиданно через 30 лет после войны.
Оказывается, Зашихин в молодости был исключен из партии, как троцкист. Поэтому перед назначением командиром корпуса ПВО он получил «напутствие» от Жданова, что партия его не простит второй раз, если ПВО не защитит должным образом город Ленинград. «Тогда пощады вам не будет. Идите воюйте, укрепите дисциплину и боеспособность и помните наш разговор…», – сказал Жданов.
Так под дамокловым мечом в качестве заложника воевал командующий. А воевал не он один, боевой коллектив армии ПВО не дал немцам возможности существенно разбомбить город.
Г.С. Зашихин за период войны получил от высшего командования признание; его профессионализм, строгость и жесткость, доходившая до границ жестокости, сыграли свою роль в выдвижении. Он закончил войну генерал-полковником, командующим одним из фронтов ПВО.
Я, согласно приказу, находился в штрафном батальоне, но внезапно был отозван из него, возвращен в свой старый полк, но уже на звание и должность ступенью ниже. Приказ Военсовета был пересмотрен. Вина моя отсутствовала. Ее вообще не было.
Моего освобождения добились командир и комиссар полка.
Война зэков
Позднее в штрафные роты стали набирать и зэков с «гражданки» — за исключением тех, кто сидел по политическим и тяжким уголовным статьям. Осужденным менее чем на 5 лет, чтобы искупить вину перед Родиной, достаточно было отвоевать в штрафниках всего месяц. Осужденным на 5−8 лет — 2 месяца, получившим «десятку» — 3 месяца. Это был максимальный срок службы в штрафных ротах, по истечении которого бойцов отправляли в обычные подразделения. Многим хотелось разменять несколько лет за решеткой на несколько месяцев войны (после Победы это аукнется лагерной «сучьей войной» — жестокими столкновениями «красных» и «черных» уголовников. Тех, кто защищал Родину с теми, кто остался верен воровскому закону, запрещавшему служить властям).
После войны «красные» зэки-фронтовики схлестнулись с «черными» — блюстителями воровского закона.Кадры из фильма «Холодное лето 53-го…»
Если же штрафник получал ранение, даже самое пустяковое, то «освобождался» из штрафбата досрочно — кровь за Родину считалась пролитой в буквальном смысле слова. Так что многие штрафники сознательно «искали пули». Вот как передал Герой Советского Союза известный разведчик Владимир Карпов, воевавший в штрафной роте, последние слова смертельно раненного сослуживца:
«-Это даже к лучшему. Если бы вы знали, как я устал! Я очень боялся, что умру без пули. Без крови. Не сниму с себя обвинения. И вот, слава богу, я убит. Очень прошу сообщить домой в Ленинград… Теперь жене, дочери… легче жить будет…»
Герой Советского Союза, разведчик Владимир Карпов
Начиная с 1943 года, через штрафные подразделения в обязательном порядке должны были пройти солдаты и офицеры, побывавшие в плену. Их отправляли туда на два месяца.
Штрафников редко награждали за подвиги. Служба в штрафбате уже сама по себе считалась наградой — счастливой возможностью искупить вину и начать с чистого листа новую жизнь. Лишь один человек получил звезду Героя, за подвиг, совершенный во время службы в штрафбате. Да и то посмертно. Это ленинградец, лейтенант Владимир Ермак. Он случайно во время чистки оружия застрелил красноармейца. 9 июля трибунал приговорил его к 5 годам и соответственно к месяцу службы в штрафбате. Но эта служба продлилась лишь 10 дней. Перед наступлением на Мгу в районе Невской Дубровки разведчикам никак не удавалось взять «языка», чтобы прояснить силы противника. Тогда в разведку боем бросили штрафбат. Помимо захвата пленных бойцы должны были уничтожить три ДЗОТа. Владимир Ермак не смог подорвать гранатой дверь огневой точки и тогда закрыл амбразуру своим телом. За время войны такой же подвиг совершили еще несколько штрафников, но в отличие от Ермака Героями Советского Союза они не стали. С них всего лишь сняли судимости.
Яркие воспоминания о том, как воевали бойцы-штрафники, оставил азербайджанский академик Зия Буниятов. Он начал войну командиром стрелкового взвода 22 июня 1941 года в Бендерах, а закончил в 1945-м в Берлине командиром штрафной роты. Буниятов побывал во многих переделках. Отступая из Бендер, вынес на себе полковое знамя. Героически воевал на Кавказе. В штрафную роту Буниятов попал за то, что… выстрелил в командира. Тот отправил разведгруппу, в составе которой был Буниятов, в тыл к немцам, а в этот момент началось советское наступление. Когда потом стали выяснять, кто отдал бессмысленный приказ, командир заявил, что никуда разведчиков не посылал. Зия со злости выстрелил ему в плечо и за это оказался в штрафбате. А потом ему предложили командовать штрафной ротой.
«Озверевшие соколы»
Журналист Виталий Карюков в беседе с маршалом авиации в отставке Александром Ефимовым узнал одну любопытную подробность. Оказывается, в годы войны существовали так называемые «штрафные эскадрильи». По словам военного, командование решило нецелесообразным отправлять всех проштрафившихся летчиков в обычный штрафбат, так как на подготовку их замены ушли бы многие месяцы.
Среди таких штрафников оказался будущий Герой Советского Союза Иван Федоров. Впрочем, он фактически добровольно напросился в штрафбат. В июле 1942 года, перегоняя как летчик-испытатель ЛаГГ-3 на передовую, он самовольно остался на Калининском фронте. А уже в августе он возглавил одну из только что созданных штрафных эскадрилий. За крутой нрав немцы наградили Федорова титулом «Красный дьявол», а его подопечных именовали «озверевшими соколами». В общей сложности на счету 64 летчиков эскадрильи Федорова 350 гитлеровских асов.
Советские штрафные подразделения
В Красной армии существовало два типа штрафных подразделений: штрафной батальон (численность около 800 человек) и штрафные роты (обычно они насчитывали 150-200 бойцов). За все время войны на фронте существовало всего 65 отдельных штрафных батальонов (не единовременно, а вообще) и 1037 штрафных рот. Эти цифры нельзя назвать точными, так как данные подразделения постоянно (примерно через несколько месяцев) расформировывались и создавались вновь. С 1942 по 1945 год постоянно просуществовал только один-единственный штрафной батальон – 9-й отдельный.
В штрафные батальоны направлялись военнослужащие из числа среднего и старшего командного состава за совершение нетяжких воинских и уголовных преступлений. Отправка в штрафбат происходила по приговору военного трибунала, срок наказания варьировался от одного месяца до трех. Все офицеры, направленные в штрафные батальоны, подлежали разжалованию в рядовые, их награды передавались на хранение в отделы кадров. В пределах одного фронта обычно создавалось от одного до трех штрафных батальонов.
Военнослужащий мог покинуть ряды штрафников по истечении срока наказания либо по ранению. Выражение «искупить свою вину кровью» следует воспринимать в буквально смысле слова: ранение, полученное бойцом даже в первый день пребывания в штрафбате, возвращало его в обычную строевую часть в прежней должности. Известны случаи, когда фронт, на котором находился штрафбат, несколько месяцев не участвовал в боях и военнослужащие, отбыв срок наказания, опять возвращались в свои части, ни разу так и не поучаствовав в боях. Штрафникам, отличившимся в бою, могли уменьшить срок наказания. Иногда их даже представляли к наградам.
Штрафникам, получившим увечье, назначалась пенсия, исходя из оклада на последней должности. Родственникам убитых военнослужащих платились денежные пособия на общих основаниях.
В штрафные роты попадали солдаты или военнослужащие младшего командного состава. Обычно в армии существовало от пяти до десяти подобных подразделений. В остальном штрафная рота мало чем отличалась от батальона.
Следует отметить, что личный состав штрафных подразделений в СССР делился на две категории: постоянный и переменный. К постоянному составу относилось командование батальона (роты), в том числе штаб подразделения, командиры рот и взводов, политработники, санинструкторы, старшины, связисты и писари. Так что командир штрафбата (или штрафроты) не мог быть штрафником. Командному составу подобных частей полагались довольно существенные льготы: один месяц службы засчитывался за шесть.
Теперь несколько слов о личном составе советских штрафных подразделений. В штрафбаты попадали офицеры, а в штрафроты, кроме солдат и сержантов, могли быть отправлены и гражданские лица, совершившие те или иные преступления. Однако судам и военным трибуналам было запрещено направлять в штрафроты людей, осужденных за особо тяжкие преступления (убийства, грабежи, разбой, изнасилования). Не могли попасть в подобные части и воры-рецидивисты или люди, ранее привлекавшиеся к суду по особо тяжким статьям УК. Логика подобных действий понятна: профессиональные преступники имеют особую психологию, которая мало совместима с армейской службой.
Не отправляли в штрафроты и осужденных по политическим статьям, что тоже можно легко объяснить: эти люди считались «врагами народа», которым нельзя доверять оружие.
Впрочем, большое количество фактов, дошедших до нас, свидетельствуют, что в штрафные части все-таки попадали и матерые уголовники, и люди, осужденные по 58-й статье. Однако это нельзя назвать массовым явлением.
Вооружение штрафных подразделений ничем не отличалось от того, что использовалось в строевых частях. То же самое можно сказать и о продовольственном довольствии.
Действительно ли штрафников расстреливали заградотряды НКВД?
Необходимо начать с того, что сама практика использования заградотрядов в тылу войск во избежание панического отступления ведет свою историю со времен античности.
В годы Великой Отечественной войны заградотряды существовали как в структуре Наркомата обороны, так и в НКВД. Появились они в самом начале войны. Согласно директиве Третьего управления Наркомата обороны СССР о работе в военное время, подвижные контрольно-заградительные отряды предназначались для задержания дезертиров; задержания всего подозрительного элемента, проникшего на линию фронта; проведения предварительного расследования с последующей передачей материала вместе с задержанными по подсудности. Отдельные стрелковые взвода, роты и батальоны при особых отделах НКВД дивизий, корпусов, армий и фронтов предназначались для борьбы с «дезертирами, трусами и паникерами». Эти подразделения, выставлявшие засады и дозоры «на войсковых дорогах, дорогах движения беженцев и других путях движения», занимались «выявлением военнослужащих, самовольно оставивших боевые позиции». Согласно директиве, «всех установленных дезертиров немедленно арестовывают и ведут следствие для предания их суду военного трибунала». В то же время «всех отставших от части военнослужащих организовывают повзводно (поротно) и под командой проверенных командиров в сопровождении представителя особого отдела направляют в штаб соответствующей дивизии».
«В особо исключительных случаях, когда обстановка требует принятия решительных мер для немедленного восстановления порядка на фронте, начальнику особого отдела представляется право расстрела дезертиров на месте», — говорилось в документе. При этом, вопреки бытующему мнению, особисту приходилось отвечать за каждый подобный случай. Если выяснялось, что начальник особого отдела превысил свои полномочия, его самого ждал трибунал.
Как видим, заградотряды были созданы задолго до появления штрафных подразделений.
В приказе 227 предусматривалось создание новых заградотрядов: «2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:
б) сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооружённых заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной».
В период с 1 августа по 1 октября 1942 года заградительными отрядами Донского фронта были задержаны 36 109 человек, из которых расстреляны 433, арестованы 736, направлены в штрафные батальоны 33, направлены в штрафные роты 1056, возвращены в свои части 32 933 человека.
Статистика по Сталинградскому фронту за тот же период: всего задержано заградотрядами 15 649 человек, из них расстреляны 278, арестованы 244, направлены в штрафные батальоны 42, направлены в штрафные роты 218, возвращены в свои части 14 833 человека.
Численность заградотрядов в принципе не предполагала создания сплошного фронта за основной линии обороны. Они выставлялись по решению командования за спиной участией, чья устойчивость вызывала наибольшие сомнения.
Задача массово расстреливать своих перед заградотрядами не ставилась, поскольку требовалось обратное — привести людей в чувство и вернуть в бой. Как видно из статистики, она вполне успешно решалась.
Статья по теме
Агент Воскресенская. Как сотрудница НКВД стала детской писательницей
При этом штрафные роты и батальоны тут вовсе не упоминаются. Это объясняется просто — в тот период главным вопросом было удержание оборонительных рубежей, в то время как штрафников использовали во время наступательных операций.
Могли ли заградотряды оказаться за спиной у штрафных рот и батальонов? Да, если командование имело основания полагать, что штрафники морально неустойчивы и могут начать отступление.
Но никаких расстрелов целых рот не было и быть не могло, ибо, повторим, задача была обратной — вернуть людей в бой, а не помочь немцам в их уничтожении.
