Оглавление
Политическая позиция Мераба Мамардашвили[править | править код]
Мамардашвили считался у грузин за одного из самых умеренных, и был за это до смерти затравлен звиадистками.
Он скоропостижно скончался 25 ноября года в Москве, в аэропорту «Внуково», собираясь лететь домой, в Грузию. Инфаркт миокарда наступил после того, как в аэропорту у Мамардашвили произошел идеологический разговор с группой сторонников Звиада Гамсахурдиа, также летевших в Тбилиси. Этот разговор оказался последним из серии подобных, когда пришедшие к власти звиадисты развернули оголтелую кампанию травли ученого, обвиняя его в «русофилии», «космополитизме», в «советскости» и т.п.
http://www.gudsite.com/publ/mamardash.htm
Детство и юность
Мераб Константинович Мамардашвили родился в семье военного в городе Гори (Грузия) 15 сентября 1930 года. Семья переехала в Россию, когда мальчику было 4 года: его отца направили на учебу в Ленинград. К тому времени, как сыну нужно было идти в школу, родители перебрались в Украину.
В начале 1940-х глава семейства ушел на фронт, а жену с ребенком отправил в Тбилиси. Здесь Мераб окончил школу и как золотой медалист отправился поступать в вуз, выбрав философский факультет Московского государственного университета. Интерес к человеческому сознанию и природе мышления появился у ученого еще в молодости. Получив диплом, он решил продолжить изучение науки в аспирантуре.
Мераб Мамардашвили в молодости / Фонд Мераба Мамардашвили
Готовясь к написанию диссертации, Мамардашвили работал в журнале «Вопросы философии», где не только редактировал и рецензировал материал, но и публиковал первые статьи. Затем Мераб Константинович получил направление на работу в Чехословакию.
За границей он провел 5 лет, работая редактором, а потом и заместителем заведующего международным журналом «Проблемы мира и социализма». На страницах издания грузинский философ также публиковал свои статьи.
В это время ему удалось наладить связь с европейскими мыслителями, он часто ездил во Францию, за что окружающие начали называть грузина гражданином мира. Сам себя Мераб Константинович таковым никогда не считал, как и не понимал разделения науки и искусства по национальной принадлежности.
Незадолго до ввода войск в Чехословакию Мамардашвили вызвали на родину, не продлив командировку, а после и вовсе отказали в выезде за рубеж. Ученый вновь вернулся на должность заместителя главного редактора в издательство «Вопросы философии» и читал лекции для психологов государственного университета на тему анализа сознания.
Тогда же он начал составлять аудиозаписи читаемых курсов в форме бесед, высказывания из которых стали цитатами, а сами лекции распространялись по стране наравне с советским андеграундом и книгами «самиздата». В эти годы мыслитель вел спецкурсы для философского факультета, заведовал отделом Института международного рабочего движения Академии наук.
Звание доктора наук Мерабу Константиновичу присвоили в Тбилиси в 1970 году, а через пару лет он стал профессором. В середине 70-х в трудовую биографию мыслителя вмешалась политика. Из-за разногласий в идеологии он уволился из «Вопросов философии» и перестал читать лекции в Московском государственном университете. Тогда ученый не мог не говорить правду, фактически став публичным интеллектуалом.
В течение следующих пяти лет Мамардашвили работал в Институте истории естествознания и техники Академии наук старшим научным сотрудником. При этом он читал курсы по истории философии, в том числе античной философии искусства, анализу сознания для студентов разных вузов, включая ВГИК.
В 1980-м ученого пригласили в Тбилиси, в Институт философии. Здесь он трудился в должности главного научного сотрудника до 1990 года, читая лекции непосредственным специалистам и проводя факультативы для всех желающих. Об этом времени в жизни исследователя позже написал его друг Гиви Маргвелашвили.
биография
Он родился в Гори (Восточная Грузия ). В 1955 году окончил философский факультет МГУ . С 1968 по 1987 год — заместитель редактора научного журнала «Вопросы философии». Он стал профессором МГУ и старшим научным сотрудником Московского института философии РАН . В 1987-1990 годах Мамардашвили был заведующим кафедрой Института философии им. Церетели Академии наук Грузии и профессором Тбилисского государственного университета .
За его жизнь было опубликовано всего несколько книг, его лекции (из-за его стиля чтения лекций он и другие называли их «беседами» или «диалогами», а его называли «русским (или грузинским) Сократом ») были записаны на пленку и опубликованы после его смерти. его ученик Юрий Сенокосов. Выступая с лекциями за рубежом, Мамардашвили выступал с докладами в Германии , Франции и других странах. Он скончался от сердечного приступа в московском аэропорту Внуково 25 ноября 1990 года и был похоронен в Тбилиси в семейной могиле на Сабуртальском кладбище.
Под влиянием Рене Декарта и классической немецкой философии (особенно Иммануила Канта ) Мамардашвили внес свой вклад в рационалистическую теорию восприятия. Его основными областями исследований были: общее гносеологическое представление о процессах анализа и синтеза, методология науки и историко-философских исследований, роль сознания в социальном бытии, отношения между сознанием и эстетикой, общая метатеория язык и сознание. Он считал сознание высшим предметом философии. Некоторые из самых известных фраз, придуманных Мамардашвили: «Сознание — это парадоксальность, к которой невозможно привыкнуть», «Сознание — это опыт неопытных переживаний», «Феноменология — сопутствующая черта всей философии», «Одиночество — моя профессия. » и так далее.
В превью к изданию основного сборника его произведений петербургского издательства «Азбука-классика» в 2002 году он был представлен «одним из самых интересных современных философов, человеком безупречного стиля, волшебного обаяния и редкой доброты. «. Там же отмечалось, что все его интересы были сосредоточены вокруг человеческой личности , ее свободы и ответственности , на роли философии в жизни и ее месте в культуре.
В мае 2001 года в Тбилиси открыли памятник ему .
Цитаты
- «Хотеть жить — это хотеть занимать еще точки пространства и времени, то есть восполнять или дополнять себя тем, чем мы сами не обладаем.»
- «Одним из моих переживаний (из-за которых я, может быть, и стал заниматься философией) было… переживание совершенно непонятной, приводящей меня в растерянность слепоты людей перед тем, что есть.»
- «Многие люди готовы вечно страдать (как «несчастный»), чтобы не страдать один раз (как «мужественный», т.е. «решительный»).»
- «Один из законов русской жизни — это вздыхание или поползновение добра, но — завтра. И всем скопом, вместе. Сегодня — какой смысл мне одному быть добрым, когда кругом все злые?»
Философское наследие Мераба Мамардашвили[править | править код]
Мамардашвили. Карикатура Александра Зиновьева
Мамардашвили о русскихправить | править код
- Русские, куда бы ни переместились — в качестве казаков на Байкал или на Камчатку, их даже занесло на Аляску и, слава Богу, вовремя продали ее, и она не оказалась сегодня той мерзостью, в которую они ее скорее бы всего превратили, — куда бы они ни переместились, они рабство несли на спинах своих.
- Русским присущ специфический нюанс, связанный со старой русской традицией, восходящей к исторической интерпретации христианства. Русскому православию свойственна подавленность, почти эмбриональное состояние духа. Это — своего рода болезнь подавленной духовности, находящей удовольствие в своем эмбриональном состоянии, всегда более богатом, чем состояние, уже облеченное в форму. Исторически так сложилось, что русская культура всегда избегала форм, и в этом смысле она ближе хаосу, чем бытию.
- Когда русские испытывают недоверие к формам, то обращаются к большим теориям, говоря, что русский человек обладает огромным внутренним богатством и не довольствуется ни одной формой, так как благодаря своему таланту способен принять любую форму. Один русский писатель говорил, что с испанцем ты — настоящий испанец, с французом – настоящий француз… Это мне напоминает анекдот. Дело происходит, скажем, во Франции. Однажды королева призывает ко двору известного комедианта и просит изобразить самых знаменитых персонажей, образы которых ему пришлось воплощать. Актер играет Дона Карлоса, Гамлета… великих любовников театрального репертуара. В конце концов восхищенная королева просит, чтобы он представил самого себя. И следует ответ коленопреклоненного человека: «Извините, ваше величество, в личной жизни – я импотент». Так вот, надо спросить у русского, кто же он на самом деле?
Сравнение грузин и русскихправить | править код
- Существует грузинское достоинство. Мы не хотели принимать эту дерьмовую, нищую жизнь, которой довольствуются русские. Они с ней согласны, мы – грузины – нет.
- Посмотрите на тбилисские дома, тротуары. Грязные дома, обветшалые ворота, зато внутри благоустроенные квартиры, забитые вещами, высококачественной импортной аппаратурой. Это атмосфера отражает самоуважение грузин, которое отсутствует у русских.
- Русские готовы есть селедку на клочке газеты. Нормальный, не выродившийся грузин на это не способен. Внутренняя поверхность раковины отражает образ самоуважения грузина, его чувство собственного достоинства.
Мамардашвили о себе как о «грузинском шпионе»править | править код
- Я, грузин и философ, с юности нахожусь во внутренней эмиграции. Я хорошо понимаю, что такое быть шпионом. Необходимое условие успешной шпионской деятельности, а нередко и творчества — сходство с окружающими.
- Я долго жил в России и пишу не только по-грузински, но и по-русски. Но во мне намного сильнее антирусское начало, чем в наших антирусских политиках, поскольку они принимают исходные данные проблемы, саму зависимость от внешнего врага, на которой они слишком сосредоточились. Они не замечают, что зависят от решений русских относительно самих себя. С этим надо решительно порвать.
- Мы должны отделиться. Хватит вместе с русскими страдать и вместе с ними жить в дерьме!
О принципе национального самоопределения (для России и Грузии)править | править код
- Существует ситуация, когда можно решить проблему прав человека и прав нации, наделяя малое, окруженное большим, символами или правами большого. Это может быть решением в условиях Российской Федерации, где некоторые национальные территории являются продуктом русской истории и этническое меньшинство окружено русским населением. Это вполне разумная демократическая позиция. Но этот принцип «матрешки» не годится в условиях Грузии.
- Слово «Абхазия» является синонимом слова «Грузия». Поэтому сказать грузину, что Абхазия может выйти из Грузии, — значит сказать примерно то же самое, что Грузия может выйти из самой себя. Или скажу еще резче: это то же самое, что быку показывать красную тряпку, а потом удивляться, что бык такой недемократический.
Книги
При жизни философа были изданы его книги: «Формы и содержание мышления» (1968), «Символ и сознание» (совместно с А. М. Пятигорским, 1982),»Классический и неклассический идеалы рациональности» (1984),»Как я понимаю философию» (1990),
После смерти ученого свет увидела его книга «Картезианские размышления» (1993)
Формы и содержание мышления
Книга вышла в 1968году,написана по теме докторской диссертации Мамардашвили. Одной из актуальнейших проблем диалектики является изучение тех мыслительных форм, которые сложились в современной науке на основе отражения ею объективной диалектичности процессов и связей действительности и которые это отражение обеспечивают логически. Необходимым и плодотворным подходом в таком изучении является рассмотрение истории самой концепции диалектики как особой логической структуры познающей мысли, рассмотрение истории складывания ее специфических проблем и понятий о мышлении Этой задаче — в связи с центральной для нее проблемой «формы мышления» (или «формы познания») — и посвящена данная работа.Скачать
Символ и сознание.
M.K.Мамардашвили, А.М.Пятигорский.На материале немецкой классической философии Мамардашвили по существу воспроизводятся фрагменты актуальных дискуссий 50-х о путях построения содержательно-генетической логики и демонстрируется собственный подход к этим проблемам.Эта книга представляет собой разговор двух философов. А когда два философа разговаривают, они не спорят и один не выигрывает, а другой не проигрывает. (Они могут оба выиграть или оба остаться в дураках.Но в данном случае это неясно, потому что никто не знает критериев.) Это два мышления, встретившиеся на пересечении двух путей — Декарта и Асанги — и бесконечно отражающиеся друг в друге (может быть, отсюда и посвящение «авторы — друг другу»).
Классический и неклассический идеалы рациональности
На примерах из физических и гуманитарных наук, рассмотрены основные посылки и допущения, которые определяют как требования, предъявляемые к объективности научного знания, так и возможности ее достижения познающим субъектом. Проанализирована эволюция этого рода онтологических и эпистемологических представлений в XX веке, обусловленная новейшими открытиями в физике, в социальных теориях, в психологии и т.п. Основной задачей явилось в книге рассмотрение того, как в современной картине мира неклассически формулируется идеал рациональности нашего знания о мире.
Как я понимаю философию
Философский акт, по мнению М.К. Мамардашвили, изначально, в принципе разворачивается на уровне рефлексии. Поскольку мысль или, точнее, то состояние, когда она случается, как единственное событие, помыслить самому мыслящему невозможно, а говорить об этом приходится, философы прежде всего попытались выявить и описать именно это состояние. По сложившейся традиции его называют обычно трансцендированием. То есть устремлением человека к чему-то поверх и помимо его ситуации, которую он воспринимает и которая на него воздействует. Человек трансцендирует себя – здесь и возникла проблема, ибо если есть трансцендирование, то, казалось бы, должно быть и трансцендентное, то есть где-то вне человека, в некоей высшей реальности существующее что-то в виде чистых предметов или сущностей (платоновских идей).Скачать
Картезианские размышления
В своих лекциях по античной философии, лекциях о Декарте «Картезианские размышления» Мамардашвили анализирует аппарат философской мысли как язык «реальной философии», за которым стоят определенные феномены сознания и структуры мышления. С одной стороны, это всегда экземплифицированные акты сознания тех или иных мыслителей и философов, а с другой – акты, в которых выкристаллизовывались порождающие структуры европейского мышления.
Мераб Мамардашвили
Мераб Мамардашвили (1930-1990) был просто философом. Его часто сравнивали с Сократом. Действительно, он практиковал философствование вслух, находя множество слушателей и почитателей. Подобно афинскому мудрецу, был практически сжит со свету в разгар “демократии”, на сей раз – тбилисской. Даже своя Диотима, женщина, научившая любви, то есть сделавшая его самим собой, философом, у него была. -С чего начинается человек?» — спросили однажды Мераба Мамардашвили.-С плача по умершему», — ответил он.-Кем ты хотел быть?-Всегда философом.-Почему? -Тяга к смерти. Но тяга к смерти — не как тяга умереть.А как символ жизни. Нет, вы только вдумайтесь: в 1949 году мальчик приезжает учиться на философский факультет МГУ; он хочет стать философом в стране, где не было философии; и в сталинское время философия для него — это реакция достоинства жизни перед лицом антижизни… Он считал: в основе философии лежит удивление.А философ — представитель того, что нельзя выразить. И часто повторял: философия — это ад. Он считал что учить философии нельзя: «Только мысля и упражняясь в способности независимо спрашивать и различать, человеку удается открыть для себя философию». Мераб рассказывал, как философия делает человека человеком: «Сначала — только из собственного опыта, до и независимо от каких-либо уже существующих слов, готовых задачек и указывающих стрелок мысли — в нас должны естественным и невербальным образом родиться определенного рода вопросы и состояния. Должно родиться движение души, которое есть поиск человеком ее же — по конкретнейшему и никому заранее не известному поводу. И нужно вслушаться в ее голос и постараться самому (а не понаслышке) различить заданные им вопросы». Как личности ему была присуща легкость там, где требовалась легкость, и непреклонность там, где речь шла о принципах. Последние десять лет своей жизни Мераб Константинович жил в Тбилиси и работал в Институте философии. Когда его упрекали, что он, философ, занимается политикой, Мамардашвили отвечал: «Не мое это дело, не дело философа заниматься политикой. Но я не могу смотреть в глаза молодым, я не могу видеть их вопрошающие взгляды: Где ты, Мераб, и как нам быть?» В книге «Грузия вблизи и на расстоянии» Философ писал: «Не наступило ли время преодолеть митинговую истерию, выбрать одно божество: мысль, достоинство и великодушие человека, который уверен в своей внутренней силе и твердости. Но для этого следует не укорять, не отдавать приказы сверху, а терпеть. Надо дать возможность людям самим пробежать внутренний путь от начала до конца мысли. Чувства должны кристаллизоваться до общих критериев, нельзя извне дарить человека чувствами достоинства совести и порядочности».Это слова Философа, влюбленного в Человека. Проект существует с 1999 (до 2002года силами Евгения Данилова и Татьяны Курбановой), с 2010года восстановлен отделом «Сохранения культурного наследия для детей» Благотворительного фонда «Время помогать».
Больше узнать о причинах популярности грузинского философа в следующей статье…
Философия
Еще во время учебы вместе с однокурсниками Мераб основал кружок, который официально носил статус семинарской подготовки. На самом деле «диалектические станковисты» обсуждали разные направления изучаемой науки. Выступления участников кружка проходили на конференциях, вызывали споры на защитах дипломов и диссертаций и в середине 50-х значительно повлияли на философское сообщество.
Когда существование этого стихийного университетского объединения сошло на нет, а его члены пошли каждый по своему пути, Мамардашвили уже осознал, что ближе ему идеология Сократа и научная работа вне подобных движений.
Мераб Мамардашвили и Гиви Маргвелашвили / Фонд Мераба Мамардашвили и Радио Свобода
Дальнейшую деятельность мыслителя XX века ассоциируют с философским инакомыслием и становлением независимого направления его любимой науки. При жизни труды ученого издавались мало, поэтому записи его бесед-рассуждений о Марселе Прусте, Иммануиле Канте, Рене Декарте, как и читаемые им курсы, пользовались большой популярностью. Эти аудиоматериалы — основа творческого наследия мыслителя.
За все время деятельности исследователя вышло несколько его книг, среди них труд «Как я понимаю философию». Остальные письменные записи представляют собой дневниковый формат. Сейчас они хранятся у членов семьи ученого, а часть трудов, в том числе «Необходимость себя» и «Возможный человек», издана его соавторами и составителями.
