Оглавление
Примечания[править]
- Архивы представляют // Отечественные архивы. — 2008. — № 1. — С. 126.
- Колодникова Л. П. Историческая память о советско-финляндской войне 1939‒1940 годов // Российская история. — 2009. — № 5. — С. 19.
- Антонов В. С. Три эпизода из мемуаров знаменитого полководца (к характеристике воспоминаний Г. К. Жукова как исторического источника) // Отечественная история. — 2003. — № 3. — С. 159, 162.
- Бобылев П. Н. Точку в дискуссии ставить рано. К вопросу о планировании в Генеральном штабе РККА возможной войны с Германией в 1940‒1941 годах // Отечественная история. — 2000. — № 1. — С. 52. Со ссылкой на некий сборник 1998 года издания.
- Медведев Р. А. И. В. Сталин в первые дни Великой Отечественной войны // Новая и новейшая история. — 2002. — № 2. — С. 125.
- Мягков М. Ю. Грозное лето 1941 года: // Новая и новейшая история. — 2011. — № 3. — С. 132.
- Цит. по: Антонов-Овсеенко А. В. Сталин и его время: // Вопросы истории. — 1989. — № 9. — С. 143.
- Цит. по: Отечественная история. — 2002. — № 1. — С. 217.
- Цит. по: Короленков А. В. Еще раз о репрессиях в РККА в предвоенные годы // Отечественная история. — 2005. — № 2. — С. 158.
- Печенкин А. А. 1937 год: Сталин и Военный совет // Отечественная история. — 2003. — № 1. — С. 49.
- Из воспоминаний управляющего делами Совнаркома СССР Я. Е. Чадаева / Публ. Г. А. Куманева // Отечественная история. — 2005. — № 2. — С. 10.
- Цит. по: Басюк И. А. Положение советских мирных жителей в тылу немецких войск зимой 1941‒1942 гг. // Вопросы истории. — 2009. — № 11. — С. 93.
- Цит. по: Мягков М. Ю. Грозное лето 1941 года // Новая и новейшая история. — 2011. — № 2. — С. 151.
- Цит. по: Мягков М. Ю. Грозное лето 1941 года // Новая и новейшая история. — 2011. — № 2. — С. 151‒152.
- Битва за Москву (сериал, 1 сезон) — актеры и съемочная группа // КиноПоиск
- Битва за Москву // KinoExpert.ru
- Война (сериал, 1 сезон) — актеры и съемочная группа // КиноПоиск
- Шевеленко А. Я. Кирилл Афанасьевич Мерецков // Вопросы истории. — 2000. — № 4‒5. — С. 66.
- Рубцов Ю. В. О полководцах Великой Отечественной войны // Новая и новейшая история. — 2010. — № 3. — С. 64.
- Бобылев П. Н. Точку в дискуссии ставить рано. К вопросу о планировании в Генеральном штабе РККА возможной войны с Германией в 1940‒1941 годах // Отечественная история. — 2000. — № 1. — С. 44. Со ссылкой на собственную публикацию 1995 года в этом же журнале.
- Михеенков С. Солдатский маршал // Наш современник. — 2012. — № 5. — С. 51.
- Интервью с В. С. Емельяновым и И. Т. Пересыпкиным // Отечественная история. — 2003. — № 3. — С. 67.
- Антонов В. С. Три эпизода из мемуаров знаменитого полководца (к характеристике воспоминаний Г. К. Жукова как исторического источника) // Отечественная история. — 2003. — № 3. — С. 159‒160.
Кто же виноват в поражении?
Павлов понял о несостоятельности Советской армии ещё в первый день и быстро доложил об этом начальству. Но командование было твёрдо уверено в том, что Сталина не обхитрит никто, и даже Гитлеру не под силу это сделать. Следует отметить, что представители советской военной верхушки (не все, конечно) были не готовы принимать самостоятельные решения и организовывать оборону. Было замечено наличие большого дефицита мужества и готовность к тому, чтобы сдаться в плен. Павлов предполагал, что война не могла так быстро начаться, и для подготовки к ней есть ещё время.
В истории Великой Отечественной войны упоминается ещё один генерал Павлов. 25 танковый корпус, который нанёс страшный удар по укрытию Гитлера, находился под командованием генерал-майора Петра Петровича Павлова. Это человек, на чьём счету очень большое количество храбрых и мудрых военных поступков. Оба командующих не связаны между собой ничем, кроме фамилии и звания.
В 1957 году дело генерала Павлова снова было рассмотрено, и он был реабилитирован посмертно. Ему также восстановили его звание. Виновным во всём этом был признан Сталин. Но это произошло не из-за того, что была установлена невиновность генерала Павлова, а потому, что просто нужно было обвинить в чём-то Сталина и доказать его вину в неготовности Советской армии к военным действиям. Хотя, скорее всего, время для того, чтобы объективно оценить деятельность генерала, ещё не пришло.
Павлов Дмитрий Григорьевич
#полководец#военачальник#история
(04.11.1897—16.10. 1941) – советский военачальник, генерал армии (1941)
Родился 4 ноября 1897 года в деревне Вонюх Костромской губернии в крестьянской семье.
С началом Первой мировой войны Дмитрий Павлов уходит на фронт добровольцем, во время военных действий был ранен и находился в плену.
В Красной Армии Павлов с 1919 года и в том же году вступил в ряды РКП(б). Во время гражданской войны сражался на Южном, Юго-Западном и Туркестанском фронтах, был помощником командира полка и командовал эскадроном.
В конце войны Дмитрий Григорьевич был направлен на учебу в Омскую высшую кавалерийскую школу, которую успешно окончил в 1922 году. Затем он поступает в Военную академию им. М.В.Фрунзе и после ее окончания в 1928 году командует кавалерийским и механизированными полками.
В 1931 году Павлов стал слушателем академических курсов при Военно-технической академии.
С 1936 по 1937 год он сражался добровольцем в Испании на стороне республиканского правительства, где был командиром танковой бригады. За Испанию Павлов был удостоен звания Героя Советского Союза.
Вернувшись на родину, Дмитрий Григорьевич в ноябре 1937 года был назначен начальником Автобронетанкового управления РККА.
В 1939—1940 годах он принимал участие в советско-финляндской войне.
С июня 1940 года он получает назначение на должность командующего войсками Белорусского Особого военного округа.
Начало Великой Отечественной войны Павлов встретил в звании генерала армии и 22 июня был назначен командующим войсками Западного фронта, который прикрывал границу от Литвы до реки Припять. Внезапным ударом немецких войск группы армий «Центр» в первые часы начала войны были уничтожены авиация и большая часть танков фронта. Удержать позиции без их поддержки при мощном наступлении численно превосходящего противника было невозможно. За неделю боев войска Западного фронта были отброшены на 350 километров. Дмитрий Григорьевич Павлов и его ближайшее окружение были арестованы по обвинению в предательстве. В ходе судебного разбирательства Павлов отказался от своих «признаний», сделанных им в кабинете следователя. Но суд все равно признал Павлова и еще нескольких человек виновными. За участие в «заговоре с целью преднамеренного открытия фронта немцам» Павлов и другие участники процесса были приговорены к высшей мере наказания. В октябре 1941 года приговор был приведен в исполнение.
В 1957 году Военная коллегия Верховного суда СССР отменила приговор по делу Павлова «за отсутствием состава преступления».
Боевая деятельность Дмитрия Григорьевича Павлова была отмечена 3 орденами Ленина и 2 орденами Красного Знамени.
нков. 100 великих полководцев Второй мировой
Другие новости и статьи
« Планы немецкого командования на лето 1942 года
Черняховский Иван Данилович »
Вторая мировая войнаМежвоенный период
метки: полководец, военачальник
Темы Обозника:
COVID-19В.В. ГоловинскийВМФПервая мировая войнаР.А. ДорофеевРоссияСССРТранспортШойгуармияархиввойнавооружениевузвыплатыгорючееденежное довольствиеденьгижильезащитаздоровьеимуществоисторияквартирыкоррупциямедицинаминоборонынаукаобеспечениеобмундированиеоборонаобразованиеобучениеоружиеофицерохранапатриотизмпенсиипенсияподготовкаправопризывпродовольствиерасквартированиереформарусьсердюковслужбасталинстроительствоуправлениеучебафинансыфлот
До Великой Отечественной войны
Дмитрий Григорьевич Павлов появился на свет в 1897 году в Костромской области (тогда губернии). Если верить Юрию Рипенко, автору книги «Не только силой оружия и количеством войск», свою военную карьеру Павлов начал еще в годы Первой Мировой войны: на фронт он отправился добровольцем. В 1916 году, уже будучи унтер-офицером, Дмитрий Павлов очутился в плену. Через несколько лет этот факт из его биографии будет упомянут в постановлении суда. Как бы то ни было, Павлов возвратился домой спустя 3 года. Тогда же он снова оказался в армии, на этот раз в Красной. До рокового 1941 года, Дмитрий Григорьевич успел поучаствовать в Гражданской войне на родине и в Испании, в боевых действиях на Халхин-Голе и советско-финской войне.
В этот же период Дмитрий Павлов получил образование, став выпускником Военной академии имени Фрунзе. Интересно, что, вопреки этому, Никита Хрущев заявлял о том, что Павлов казался ему «малоразвитым» и «со слабой подготовкой». А между тем, как утверждает Уильям Таубман, автор книги «Хрущев», именно Никита Сергеевич в 1940 году на учениях в Харькове восхищался тем, как танкист Павлов «летал по болотам и пескам». К слову, именно благодаря настойчивости Павлова и его испанскому опыту, в Советской Армии появился легендарный танк Т-34. Как пишет Михаил Токарев, автор книги «Генерал Павлов», Дмитрий Павлов сыграл огромную роль в том, что на танк был впервые установлен мощный дизельный двигатель.
Разгильдяй?
Сегодня, когда доступ к архивным материалам значительно расширился, исследователи ставят под сомнение традиционные трактовки развития ситуации в последние предвоенные дни. В частности, когда же был отдан приказ о приведении войск в боевую готовность?
С подачи Жукова бытует версия, что Сталин-де не давал развернуться генералам и подчиненным им войскам. И только вечером 21 июня была отдана известная директива о приведении войск в боеготовность, да и то с оговоркой «не поддаваться на провокации».
Однако объективные данные и простейший анализ свидетельствуют об обратном. Так, в хрущевские годы бывший нарком ВМФ Н. Г.Кузнецов в своих мемуарах («Накануне») напишет, что он втайне(!) от Сталина привел флот в боевую готовность. Само по себе это подозрительно и неправдоподобно.
Скажем, президент Академии военных наук РФ генерал армии М.Гареев, отстаивая традиционную версию (жуковскую), все же пишет, что Кузнецов действовал «конечно, не тайно и не вопреки И. В.Сталину, а по его указанию» («ВИЖ», 2001, №6).
А были ли указания о приведении войск ЗапОВО в боевую готовность до директивы от 21 июня? Были! На суде 22 июля военюрист А.М.Орлов задал следующий вопрос подсудимому, проходившему по делу вместе с Павловым, — бывшему начсвязи Западного фронта генерал-майору А. Т.Григорьеву.
«ОРЛОВ: Вы дали такие показания: «Выезжая из Минска, мне командир полка связи доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ. Артотдел округа не разрешил ему взять патроны из НЗ, и полк имеет только караульную норму по 15 штук патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ полевые кухни. Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка… И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска не были приведены в боевую готовность». ГРИГОРЬЕВ: «Все это верно.» (Зенькович. Указ. соч., с. 466, выделено мной. — Авт.)
Следовательно, существовала некая телеграмма начальника Генштаба Жукова от 18 июня о приведении войск в боевую готовность. И «отделы штаба» округа должны были быть «ориентированы, что война близка», а войска округа — «приведены в боевую готовность». Исполнение указанной директивы от 18 июня — выдача боевого имущества из НЗ — также свидетельствует о том, что ставилась задача привести войска в боевую готовность.
И судя по обвинению, предъявленному Павлову, ему ставилось в вину то, что он не отдал приказов соответствующим отделам штаба округа, и это обусловило как неготовность войск Западного фронта к встрече противника, так и дальнейший разгром фронта, что поставило на грань катастрофы всю Красную армию. В частности, окружение войск под Киевом — прямое следствие поражения Западного фронта.
Почему в советской историографии практически не встретишь упоминаний о директиве 18 июня, предписывавшей привести войска в боевую готовность? Потому что всех устраивало свалить вину на Сталина. Благо, когда писались мемуары, его уже не было в живых.
В политическом и пропагандистском плане руководству СССР было удобно пояснять причины поражений начального периода войны «внезапностью нападения» и «глупостью Сталина», якобы «верившего Гитлеру». Мемуаристам — генералам, адмиралам и маршалам — такая трактовка позволяла скрыть собственную бездарность, растерянность первых дней войны, а кому-то — панику и трусость. А так все просто: «Сталин, мол, нас не предупредил». Генералы, оказывается, понятия не имели, зачем их держат в армии. Выгодно это было и Жукову: он как начальник Генштаба был виноват в поражениях начального периода войны. А в наши дни добавилась, видимо, и еще одна причина — многочисленные публикации, подобные «трудам» фальсификатора Резуна (Виктора Суворова) о том, что СССР якобы готовился нападать первым. Обнародовать данные о приведении войск в боевую готовность за несколько дней до начала войны — означало дать резунам-суворовым еще один аргумент.
Стрелочник?
Фронт, которым командовал Дмитрий Григорьевич, подвергся наиболее сильному удару, хотя мог успешнее сопротивляться. Были и объективные причины, из-за которых и Павлов, и иные командующие войсками приграничных округов потерпели поражения в 1941-м. Поэтому некоторые военачальники стремились сделать Павлова крайним.
Высшее военное руководство РККА допустило ошибку, полагая, что вступление в сражение главных сил сторон не совпадет по времени с началом военных действий. Расчеты строились исходя из т. н. начального периода войны (примерно 2 недели), в течение которого планировали произвести мобилизацию. Собственно, отсутствие этого периода и стало «внезапностью» для Тимошенко, Жукова и поверившего их расчетам Сталина.
Жуков признал, что внезапным было не нападение, а его характер: «Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара во всем объеме нами не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М.Шапошников, К.А.Мерецков и руководящий состав Генштаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов» («Воспоминания и размышления», с. 272).
По настоянию Сталина, мол, готовились защищать Украину, и поэтому на Западном фронте войск оказалось недостаточно. Но ведь на карте было видно, что немцам до Киева ближе от Бреста, чем от Перемышля…
Разве Сталин оказался неправ? Ведь Гитлер первым делом захватил именно Украину, задержав поход на Москву. Другое дело, что удар по Украине он наносил во фланг — через разгром Западного фронта и последующий поворот части сил на юг.
21 августа Гитлер издал знаменитую директиву (исх. №441412/41), которую впоследствии раскритиковали немецкие генералы. В ней говорилось: «…1. Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа… 2. На редкость благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате выхода наших войск на линию Гомель, Почеп, должна быть незамедлительно использована для проведения операции смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям…» (Гальдер Ф.Военный дневник. — М., 1971, т.3, кн. 1, с. 296). Выходит, стратегическое значение Украины Гитлер оценивал точно так же, как и Сталин. И действовал соответствующим образом.
Катастрофическое поражение войск Западного фронта обусловило миллионы последующих жертв. Тем не менее, несмотря на обстоятельства, не зависящие от Павлова, его вина нисколько не уменьшается.
Предатель?
Павлова арестовали 4 июля в Довске. На первых допросах он полностью отрицал свое участие в антисоветской и шпионской деятельности, пытаясь пояснить неудачи Западного фронта независящими от него причинами — превосходством немцев, действиями подчиненных и т. д. Но 9 июля признал себя предателем и участником заговора.
Не будем цитировать признания Павлова, ибо на суде (22 июля) он опроверг эту часть своих показаний, пояснив их «невменяемым состоянием» и желанием поскорее закончить следствие с тем, чтобы на суде рассказать всю правду. Однако и в этом случае Павлов признает ряд довольно интересных фактов, которые в то время трактовались именно как предательство и антисоветская деятельность.
На суде председательствующий В.Ульрих напомнил генералу его застольные разговоры с Мерецковым (рассказанные обвиняемым в ходе следствия).
«УЛЬРИХ: На предварительном следствии… вы дали такие показания: «Для того, чтобы обмануть партию и правительство, мне известно точно, что Генеральным штабом план заказов на военное время по танкам, автомобилям и тракторам был завышен раз в 10. Генеральный штаб обосновывал это завышение наличием мощностей, в то время как фактически мощности, которые могла бы дать промышленность, были значительно ниже… Этим планом Мерецков имел намерение на военное время запутать все расчеты по поставкам в армию танков, тракторов и автомобилей». Эти показания вы подтверждаете? ПАВЛОВ: В основном да. Такой план был. В нем была написана такая чушь. На основании этого я и пришел к выводу, что план заказов на военное время был составлен с целью обмана партии и правительства» (цит. по: Зенькович Н.Маршалы и генсеки. — М., 2000, с. 398—471).
Понимал ли Павлов, признавая себя виновным, что подписывает себе смертный приговор, даже если бы ему удалось убедить судей, что его показания на следствии даны в невменяемом состоянии? Не мог не понимать! Тем более он прекрасно знал, что Мерецков арестован на десять дней раньше — 23 июня.
Кстати, Мерецков (человек с довольно странной биографией, требующей отдельного анализа) в июле 1941-го в ходе допросов поведал, что Павлов был отправлен в Испанию по протекции Уборевича (одного из руководителей заговора 37-го) с тем, чтобы продвинуть его по службе. В декабре 1936 г. по приезде Павлова в Испанию Мерецков, согласно его показаниям, принял все меры, чтобы создать ему боевой авторитет. Павлова назначили генералом танковых войск Республиканской армии. А 21.06.1937г. он получил звание Героя Советского Союза и впоследствии вышел в «большие танковые начальники»…
Биография[править | править код]
Уроженец современного Кологривского района. Согласно автобиографии, написанной 31 января 1938 года, родился в 1897 году в Костромской губернии в бедной крестьянской семье, окончил сельскую школу, затем двухклассное училище. В 1914 году добровольцем поступил в царскую армию, служил рядовым, старшим унтер-офицером. В 1916 году был ранен, попал в немецкий плен, где содержался в лагерях, работал на фабрике и в шахтах Мариана-Грубе. Вернулся из плена домой 1 января 1919 года. В Красную армию был мобилизован 24 августа 1919 года. В РКП(б) вступил в ноябре 1919 года. Служил в 56-м продовольственном батальоне в Костроме. В марте 1920 года был направлен на Южный фронт, где сражался с бандами Махно, служил в инспекции фронта, командиром кавалерийского полка (город Семипалатинск). В горном Алтае боролся с бандами Сальникова и Кайгородова. В 1923 году был переброшен на Туркестанский фронт начальником истребительного отряда, воевал против банды Турдыбая. В августе того же года уже в Восточной Бухаре руководил операциями против банд Ибрагим-бека, Ала-Назара, Ходмана, Хаджи-Али. Командовал 75-м кавалерийским полком. В 1929 году участвовал в боях в Маньчжурии, в которых его «полк выполнил чётко, быстро и энергично все поставленные задачи». В 1931 году был назначен командиром 6-го механизированного полка, который дислоцировался в Гомеле. С февраля по октябрь 1936 года командовал 4-й отдельной механизированной бригадой (город Бобруйск). О войне в Испании упоминает так:
После Испании стал быстро взлетать по служебной лестнице: в июле 1937 года был назначен заместителем, а в декабре — начальником автобронетанкового управления (АБТУ) РККА с присвоением воинского звания комкор.
О своем военном образовании в автобиографии записал:
В 1939 году участвовал в боевых действиях в районе реки Халхин-Гол, затем в советско-финляндской войне 1939—1940 годов.
17 января 1940 года возглавил на советской-финской войне на короткое время Резервную группу войск (РГВ).
Вскоре пошёл на очередное повышение — был назначен командующим войсками Западного особого военного округа (ЗапОВО).
Во исполнение постановления СНК от 4 июня 1940 года о присвоении высшему командному составу Красной Армии генеральских званий получил звание генерал-полковника танковых войск.
С августа 1940 года и до начала Великой Отечественной войны лично провёл фронтовую военную игру, осуществил пять армейских полевых поездок, провёл армейскую командно-штабную игру на местности, 5 корпусных военных игр, радиоучение с двумя механизированными корпусами, корпусное и два дивизионных учения с войсками в зимних условиях, однако все эти учения не имели особых результатов.
По воспоминаниям Г. К. Жукова, в оперативно-стратегической игре на картах, состоявшейся в январе 1941 года, командовал «красными» (восточной стороной) и проиграл Жукову, командовавшему «синими» (западной стороной).
По утверждению П. Н. Бобылева, был участником якобы имевшего место 24 мая 1941 года совещания в кабинете И. В. Сталина.
По утверждению Р. Медведева, провёл вечер 21 июня 1941 года на спектакле гастролировавшего в Минске Московского Художественного театра. С самого начала Великой Отечественной войны утерял управление войсками Западного фронта, которые начали беспорядочный отход на восток.
В своём приказе не позднее 25 июня 1941 года предписал создать заградотряды.
30 июня 1941 года по распоряжению Сталина был вызван в Москву, где был принят В. М. Молотовым и начальником генштаба Г. К. Жуковым. В тот же день было освобождён от должности командующего фронтом.
По распоряжению ЦК ВКП(б), 4 июля 1941 года был арестован как предатель в Довске.
Ночью 22 июля 1941 года был приговорён к лишению воинского звания и расстрелу с конфискацией имущества и в тот же день расстрелян.
31 июля 1957 года был полностью реабилитирован.
Цитаты[править]
- «Мы живём, товарищи, в счастливую Сталинскую эпоху. Мы прочно стоим на ногах. Для наших советских людей нет преград — мы способны выполнить любое, какое угодно трудное задание… под руководством великого Сталина, беспощадно борясь с врагами и изменниками родины» (?)
- «Мы обязаны возлагать на танковый корпус задачи по уничтожению 1‒2 танковых дивизий или 4‒5 пехотных дивизий » (декабрь )
- «Считаю, что западный театр военных действий должен быть обязательно подготовлен в течение г., а поэтому растягивать строительство на несколько лет считаю совершенно невозможным» (18 февраля 1941)
- «В течение дня данных о положении на фронте в штаб фронта не поступало» (25 июня 1941)
- «3-я армия — данных о положении войск в штабе фронта нет. 10-я армия — положение частей неизвестно. 4-я армия — продолжает отходить на Бобруйск» (26 июня 1941)
- «…я не предатель. Поражение войск, которыми я командовал, произошло по независимым от меня причинам. <…> …основной причиной быстрого продвижения немецких войск на нашу территорию являлось явное превосходство авиации и танков противника. Кроме этого, на левый фланг Кузнецовым поставлены литовские части, которые воевать не хотели. После первого нажима на левое крыло прибалтов литовские части перестреляли своих командиров и разбежались. Это дало возможность немецким танковым частям нанести мне удар с Вильнюса… <…> Я предпринял все меры для того, чтобы предотвратить прорыв немецких войск. Виновным себя в создавшемся на фронте положении не считаю… <…> Части округа к военным действиям были подготовлены, за исключением вновь сформированных…» (июль 1941)
- «Если бы я без приказа вывел войска из военных городков, а Гитлер не напал…, мне бы снесли голову» (22 июля? 1941)
- «Я прошу доложить нашему правительству, что на Западном фронте измены и предательства со стороны его руководства не было. Все мы работали с большим напряжением. И в данное время сидим на скамье подсудимых не потому, что совершили преступление в период боевых действий, а потому, что недостаточно готовились к войне в мирное время…» (22 июля 1941)
